Летний лагерь

А со мной ничего не случилось. Мне никто больше не писал. Нечто, называвшее себя Инженером, оставило меня в покое. Однако с тех пор я продолжал вести себя как неигровой персонаж компьютерной игры. Таких называют NPC. Я просто каждый день старался повторять одни и те же действия. Я стал общаться с людьми поверхностно: «Привет», «Как дела?», и всё.

Мои знакомые говорили, что я изменился и стал как робот.

– Раньше ты всё время говорил что-то заумное, иногда тебя было сложно понять, а теперь ты совсем другой, – сказал мне друг.

Я растянул губы в искусственной улыбке и ответил:

– Даже не знаю, откуда в моей голове брались такие глупости!

Я не мог признаться своему другу, что это такой защитный механизм. Я пытался стать посредственным, неинтересным, простым и предсказуемым человеком. Только бы мной снова не заинтересовалось то существо из чата. Я знал, что как только перестану притворяться, он снова может заметить меня. Поэтому я думал, что до конца своих дней не выдам себя и буду жить, как бездушный механизм. Но и это меня не спасло…

Инженер реальности способен на всё, но ему не интересно исполнять стандартный набор желаний: «денег, любви, счастья». Ему нужен креатив! Хотите стать «звездой»? Он в прямом смысле перенесет вас в космос и заставит гореть.

Пятая вставка

Костёр затрещал и разгорелся ярче. Дима задумался и не расслышал последние слова рассказчика. Ему показалось, что он прошептал: «От Зайки».

Не уберегло от Зайки? Причём тут этот Зайка?

Никто не успел что-то спросить или поделиться впечатлениями от истории. Другие ребята тоже хотели рассказать своё.

Следующим заговорил курносый пацан в бейсболке козырьком назад:

– Теперь послушайте меня…

Замри!

Каждое лето мои родители переезжали на дачу. И передо мной стоял выбор: ехать с ними копать грядки, провести каникулы в лагере или остаться в квартире. Для меня выбор был очевиден – любимый компьютер, замороженная еда и полная свобода!

Наш дом угловой, и подъезд, где я жил, был расположен как раз на углу. Он тёмный сам по себе, потому что окна маленькие, да ещё в них почти не попадал солнечный свет: тень от другой стены падала на окна. Серьёзная ошибка архитектора. Вдобавок в нашем подъезде начались перебои с электричеством. По неясным причинам в любой момент в подъезде могли погаснуть сразу все лампочки. Как правило, совсем ненадолго – секунд на десять, но даже днём, идя по подъезду, можно было оказаться в такой темноте, что не видно ступеней.

Не помню, когда это началось. Жалобы на перебои света были постоянные, но этого никто не мог исправить. Приходили электрики, что-то проверяли, чинили, крутили – лучше не становилось.

Я и другие соседи просто привыкли к неудобству. Мы даже перестали это замечать, пока детишки не выдумали себе игру: если в подъезде погас свет – замри и не двигайся, считай до десяти, пока снова не станет светло. Или, может быть, кто-то из взрослых научил детей этому, чтобы они не свалились в темноте со ступенек.

Но из-за этой игры дети стали пугливые. У малышни тоже есть свои сплетни и слухи, в которые они верят. Слышал, как ребёнок на площадке рассказывал своей компании, что в угловом подъезде нашего дома иногда выключается свет и происходят страшные вещи. В подъезде всё меняется, он становится другим, и надо замереть, пока свет не включится.

«Один мальчик видел, как в том подъезде сузились стены и чуть его не раздавили, другая девочка видела пролом в ступеньках, а в нём космос и звёзды!» – рассказывал ребёнок, а другие слушали, раскрыв рты.

Я усмехнулся, вспомнив, что и мы в детстве тоже рассказывали страшилки и всерьёз их боялись. Помню, как соседский мальчишка говорил мне, что нужно остерегаться луж, в которых видны цветные разводы бензина. Был слух, что один мальчик тронул ладонью бензиновую лужу и через три дня от его руки остались одни кости, а потом он весь превратился в скелет. И умер, конечно же! А я ведь в это верил!

Верили и детишки, что подъезд у нас страшный. Они стали бояться ходить по нему без взрослых.

Однажды утром я спускался по ступенькам, а мимо меня пронеслись двое ребят из начальной школы. Они торопились, рюкзаки так и подпрыгивали у них на спинах. И вдруг лампы погасли. Оба замерли, как морские фигуры в детской игре «Море волнуется раз».

Я видел в темноте, что один застыл, держась за перила, другой в позе бегуна. Детей словно поставили на паузу.

– Стойте! Нельзя двигаться, пока свет не включат, – сквозь зубы прошептал мне один из мальчиков, когда я собирался их обойти.

«Забавно!» – подумал я и тоже замер рядом с ними. Было весело снова почувствовать себя ребёнком. Секунд через десять лампы снова вспыхнули, и дети понеслись вниз по лестнице.

«Детские игры», – думал я, пока однажды вечером со мной не случилось нечто странное.