Летний лагерь свингеров

Мама Джины, на одном диване и на другом, повернулась, чтобы посмотреть на нас, и я принял свое лучшее невинное лицо. Она улыбнулась, когда увидела, что я обнимаю Джину, и сделала вид, что не замечает. Потом она обернулась и сказала что-то отцу Джины. Он беспечно повернулся и тоже посмотрел, а я в очередной раз сделал вид, что не замечаю. Когда он обернулся, он поцеловал маму Джины и притянул ее к себе. Я внутренне улыбнулся от мысли, что каким-то образом получил одобрение ее родителей.

К сожалению, около тридцати минут в фильме я все еще был потерян. Я уделял больше внимания Джине, чем ильму.

— Сейчас почти полнолуние, — прошептал я Джине на ухо. —Хочешь прогуляться по озеру?—

Она быстро кивнула. Она наклонилась, чтобы прошептать Кендалл, и я увидел, как старшая девочка кивнула и улыбнулась.

Я провел пальцами по телу Джинны, и мы встали. К счастью, ее родители были на другом конце дивана, на котором сидели мои родители. Мы подошли к ним сзади, взявшись за руки, и я наклонился.

—Мы с Джиной собираемся прогуляться. Это нормально?—Я спросил шепотом.

Четыре головы повернулись и посмотрели на нас. Наши мамы делились взглядом, который я не понимал, а потом они обе кивнули нам.

— Джина, убедись, что ты вернешься в хижину к одиннадцати тридцати, — сказал ее отец.

—Папа, у меня нет часов, — сказала она, и я почувствовала панику, грызущую мое сердце.

— Вот малыш, — сказал папа, снимая часы своего летчика, — возьми это. Убедитесь, что вы оба вернулись в разные дома к одиннадцати тридцати.—

— Спасибо, папа, — сказал я, волна облегчения захлестнула меня.

—У вас будет хорошая прогулка, — сказала мама, улыбаясь нам.

Слава Богу, что в темноте она не увидела, как я краснею, или как у меня дергается эрекция под диваном.

—Спасибо, — хором сказали Мы с Джиной.

Сжимая часы моего отца в левой руке, мы вышли из клуба.

Мы прошли половину холма до озера, прежде чем я остановился. Я хотела положить Папины часы себе на запястье. Это был тяжелый стальной Брейтлинг, и я не хотел его потерять. Он был очень большим и висел на моей руке. Было уже десять часов, у нас было всего полтора часа.

Я огляделся, и в свете почти полной луны я не увидел ни души. Большинство, если не все, взрослые были в кино, а все младшие дети были либо в постели, либо с Карен Делозье. Мы с Джиной были одни на озере.

Она растерянно посмотрела на меня, когда я зашевелился позади нее и отвел ее волосы в сторону. Я начал целовать ее плечо и шею, а она глубоко вздохнула и прислонилась ко мне. Я продолжал целоваться, пока не дошел до ее мочки уха, затем игриво прикусил его губами. Я почувствовал, что ее дыхание учащается, и я потянулся, чтобы обнять ее, ложа руки ей на живот.

Глава 102

Я перестал целовать ее на секунду и посмотрел на озеро. В лунном свете я увидел, что плот встал на сторону озера, движимый пологим течением.

— Пойдем на плот, — тихо сказал я, снова целуя ее в шею.

Она просто кивнула, и мы направились вниз по склону, рука об руку.

Это был легкий прыжок на плот, и с сильным толчком я отправил нас плавать в центр озера. Мы могли слышать смех толпы, смотрящей фильм в клубе, и Джина смотрела на меня, а ее яркая улыбка была видна в лунном свете.

Я держал ее лицо в руках, и она закрыла глаза, когда я поцеловал ее. Это был быстрый, сладкий поцелуй, и мы оба вздохнули, когда он закончился. Это заставило нас улыбнуться друг другу, и я прижал ее к себе и просто обнял. О, как я наслаждался ощущением ее теплой, гладкой кожи на фоне моей собственной. Я чувствовал, как ее соски твердеют, что и вызвало мой стояк.

Я опустился на брезент плота и потащил ее за собой. Мы легли лицом друг к другу, приподнявшись на локте, и я поцеловал ее снова. Она ответила на мой поцелуй своим языком.

Она отступила назад и глубоко вздрогнула. Потом она совсем замерла. Я потянулся к ней, положив руку ей на щеку. Она подняла ее, и глубоко вздохнула.

—Пол? —

—Да? —

Она откатилась на спину. Я подвинулся ближе к ней, наши ноги соприкасались, а моя эрекция комфортно отдыхала на ее бедре.

—Можем ли мы отправиться в поход через пару дней? Только мы вдвоем?—

—Хмм. —

—Моя семья... — Она замолчала, и я услышал, как у нее перехватило дыхание.

— Я знаю, — мягко сказал я, прекрасно зная, что ее семья уезжает в воскресенье. Мне удалось не думать об этом всю неделю, но теперь эта новость обрушилась на меня, как свинцовый груз. У меня заболел живот, и я почувствовала, что мое сердце сейчас разорвется.

Она хмыкнула и откашлялась. Глядя на нее в бледном лунном свете, ее глаза, широкие лужи сияния, прерывающие ее темное лицо, мое сердце заныло. Она закусила внутреннюю губу и моргнула слезами.

—Я знаю, — сказал я снова, положив руку ей на шею.

Она снова принюхалась и улыбнулась мне. —Я хочу этого ... сделай то, что сделали Дженни и Манфред, — сказала она. —Но мне действительно страшно. Я знаю, что хочу, чтобы это было с тобой, — сказала она торопясь. —Я не принимаю таблетки, и боюсь, что будет больно...—