Летний лагерь свингеров

Она опустила руки мне на бедра, и я чуть не прыгнул на прилавок. Она вытащила пояс с моих шорт, поймав их. Одним ловким движением она обернула их вокруг моих бедер.

—Расслабься, — сказала она, глядя на мой член. Она посмотрела мне в глаза. —Все хорошо.—

Я понял, что дрожу; на самом деле дрожу. Мне захотелось сбежать отсюда. Я хотел бежать обратно в нашу хижину. Я хотел быть верной Джине. Я хотел, чтобы Сьюзан отсосала у меня. Я хотел, чтобы она проглотила сперму, когда я кончу. Я хотел ... Я не знаю, чего я хотел. Моя голова хотела одного, а мой член хотел другого. Предательский орган!

Сьюзан улыбнулась мне и обхватила рукой основание моего вала. Ее прикосновение было электрическим, и я дернулся, как будто меня ударило током. Она пошевелила левой рукой, чтобы погладить мои яйца, и я тяжело прислонился к прилавку.

— Вот так, — тихо сказала она, начиная медленно гладить меня, — это не так уж плохо.—

Мои глаза широко раскрылись, я посмотрел вниз на свой торс, наблюдая за ее лицом, когда она сосредоточилась на моем члене. От ее теплых рук, я чувствовал себя так хорошо, как будто они принадлежали этому месту. Она не делала ничего, чего не делала раньше, но ее прикосновение было таким новым. Так волнующе. Таким... незаконным. И я ненавидел себя за то, что наслаждался этим.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, и по опыту, я знал, что она собирается делать. Она не разочаровала меня. Как я могу любить Джину, если позволяю Сьюзан сосать мой член? Как? Мой похотливый мозг совершенно забыл разговор, который у меня был с мамой двадцать минут назад. Мой пенис, однако, не мог упустить тот факт, что Сьюзан только что обхватила губами корону и нежно посасывала ее. Как и мой мозг тоже. Когда она открыла рот, чтобы взять меня глубже, все протесты, словесные и умственные, умерли, когда я сдался от ее прикосновений.

Чувствуя мою нужду, она даже не дразнила меня. Она начала брать мой член в горло длинными, уверенными движениями. Я схватился за край стойки и сосредоточился на ощущениях, которые она создавала на моем члене. Прошло много времени с тех пор, как она отсасывала мне, и я забыл, насколько хорошо было ее горло.

Это было незадолго до того, как я почувствовал знакомое давление моего оргазма. Она почувствовала это и ускорила свой темп, лаская меня своими нежными губами. Я почувствовал, что мои яйца втягиваются и яростно схватился за прилавок. Со стоном я почувствовал первый всплеск спермы, пробегающей по моему валу. Она тоже почувствовала это и зажала губы вокруг члена, ожидая, когда я кончу.

Ей не пришлось долго ждать. Первый рывок показался мне буквально вырванным из моего тела. Он был настолько мощным, что мое зрение затуманилось, и я вдруг обрадовался, что прислонился к прилавку. Я не помню оставшихся рывков, потому что я был потерян в ощущениях, омывающих меня. Моя голова откинулась назад, когда я застонал от силы моего оргазма.

Когда я наконец пришел в себя, первое, что я почувствовал, это как Сьюзан вынула его из рта. Ее губы покинули мой все еще твердый член, и я услышал, как она глотает и дышит, а затем глотает и дышит снова.

— Вау, — тихо сказала она, все еще тяжело дыша.

Я посмотрел вниз мимо моей собственной вздымающейся груди, когда она снова взяла меня в рот. Она доила мой вал рукой, получая последние капли моей спермы, а затем отступила. Посмотрев на меня, она снова сглотнула, усмехнулась и поцеловала кончик моего члена.

Я смотрел, загипнотизированный, как она окончательно сняла мои шорты и нижнее белье. По ее нежному настоянию я вышел из них и позволил ей развязать мои ботинки. Вскоре на полу у нее появилась небольшая аккуратная кучка моей одежды. Она снова поцеловала мой член, заставив его дернуться, а потом встала. Одним экономичным движением она сняла с меня футболку, и я был голый.

—Как насчет сэндвичей на обед? — спросила она.

Во время обеда воцарилось чувство вины. Я ненавидел себя за то, что сделал, и, что еще хуже, за то, что наслаждался этим. Когда я думал о том, что Сьюзан отсасывает мне, мой пенис снова дернулся. Потом я подумал о том, чтобы заняться с ней сексом. Думая о том, чтобы погрузиться в ее гладкую киску, вид моего члена, распространяющего ее, наполнил глаз моего ума, и мой пенис снова напрягся. И волна вины снова захлестнула меня.

—В чем дело? —спросила она.

Я открыла глаза и поняла, что у меня мертвая хватка на краю стола. Я быстро расслабился, и мои белые пальцы медленно восстановили цвет. Я покачал головой, не доверяя себе говорить, и страстно желал, чтобы моя эрекция утихла.

Она стояла грациозно и быстро убирала наши обеденные блюда. Мой бутерброд был почти нетронут, я был так занят своими мыслями. Она протянула ко мне руку, но я решительно покачал головой, чувствуя, как мое твердое сердце сильно стучит. Она настойчиво кивнула, и я снова покачал головой, отказываясь посмотреть ей в глаза.

—Тебе не кажется, что уже поздно беспокоиться об эрекции? —она мягко пожурила меня.

Я посмотрел на нее и моргнул. Откуда она могла знать? Она может читать меня как книгу? Неужели я такой прозрачный?