Летний лагерь свингеров

—Все в порядке, дорогой. Я в порядке, — сказала она сквозь слезы.

—В чем дело?—

—Ничего.—

Она переставала плакать, но она все еще дрожала от волнения, и мое замешательство только углублялось.

—Ты в порядке?—Я спросил.

Она закусила губу и слабо кивнула. Слезы все еще текли по ее лицу, но слезы, казалось, прошли. Я потер ее плечо, пытаясь дать ей утешение, и подумал, что я что-то сделал.

—Я что-то сделала не так? —Я тихо спросил.

Она повернулась ко мне и подняла глаза, полные непроливаемых слез. Мое сердце чуть не лопнуло; я понятия не имел, что я могу сделать для нее, чтобы она почувствовала себя лучше. Я понятия не имел, почему она была так расстроена.

Она посмотрела на мое лицо, наполненное заботой о ней, и ее выражение лица смягчилось.

— Нет, милый, — сказала она. —В этом нет твоей вины.—

Увидев ее в таком состоянии, я ощутил собственные эмоции и мне самому пришлось моргнуть слезами. Я был смущен, и мои эмоции были явно высечены на моем лице.

Я встала, твердо решив не плакать, и пошел в ванную. Я вытащил всю коробку салфеток из задней части туалета и вернулся к кровати. Мама села, когда я стоял, и теперь сидела, поджав ноги, плечи опустились, тихие рыдания сотрясали все ее тело.

Я сел рядом с ней и протянул коробку с салфетками. Она вытащила несколько и ткнула в лицо со слезами. Она тоже сморкалась, но рыдания не стихали.

—В чем дело? — Я спросил еще раз.

—Я просто так...расстроенная, — сказала она, сжимая салфетки и сжимая руку в кулак.

Расстроен? В чем? На меня? —Ты хочешь, чтобы я ушел?—

Она подняла на меня глаза. Ее глаза были в красной оправе и все еще наполнены слезами, ее нос был красным, а щеки были пятнистыми. Она была в слезах. И мое сердце снова угрожало разорваться, когда я думал, что она попросит меня уйти. Она увидела мое беспокойство, мою растущую панику, и выражение ее лица смягчилось.

—Нет, Пол Тебе не обязательно уходить.—

Она прислонилась ко мне, и я инстинктивно обнял ее, не зная, что еще делать. Она тихо рыдала, прислонившись ко мне, а я просто обнял ее. Через несколько минут она немного успокоилась и снова потянулась к салфетке. Я молча протянул ей коробку, и она вытащила больше салфеток, тихо вытирая лицо. Она снова высморкалась, и я набрался смелости задать вопрос, который горел в моей голове.

—Ты плачешь из-за того, что я пришел в хижину? — Я спросил нерешительно.

Она молча покачала головой, и я вздохнул с облегчением.

—Тогда что случилось? — Я спросил, тихо смущенный.

— Сегодня утром была Эрин, — сказала она. —А потом сломался водонагреватель, потом позвонил твой отец, и теперь ты здесь.—Это было похоже на разрыв плотины внутри нее; она изливала свои эмоции в одном огромном порыве.

—Ты хочешь, чтобы я ушел?—Я спросил снова, тихо, мои глаза жалились.

— Нет, — тихо сказала она. Она слышала боль и страх в моем голосе и растерянность. Она крепко обняла меня, тихо всхлипывая. —Нет. Я рада, что ты здесь.—

—Ты хочешь поговорить о том, что случилось? — Я спросил, повторяя слова, которые она говорила мне много раз.

Она кивнула. Затем она покачала головой. Потом она снова неохотно кивнула. Она уныло рассмеялась и хмыкнула. Она посмотрела на меня и слабо улыбнулся. Затем она снова опустила голову и откинулась на спинку стула. Я позволил моей руке упасть с ее плеч, и она глубоко вздохнула.

—Сегодня утром Эрин проснулась прямо посередине...—

Я знал, что она пыталась не сказать. Я видел, как она медленно мастурбировала, и я знал, что ее прервали, когда Эрин проснулась. Я кивнул, но она сосредоточилась на салфетках в руке и ничего не увидела.

—А потом я собиралась принять долгую ванну, и..... —она посмотрела на меня и пожала плечами, застенчиво улыбаясь. —Но водонагреватель сломался.—Она сосредоточилась на руках, заламывая влажную салфетку. —А потом, когда твой отец позвонил и сказал, что его не будет дома сегодня вечером, я хотела расплакаться. Поэтому я пришла сюда пораньше, чтобы я могла...—

Я снова кивнул, и она закрыла глаза, покачала головой. Она хмыкнула и уныло улыбнулась.

— Ну, ты знаешь, зачем я сюда приехала, — тихо сказала она. —Ты видел.—

—Мне очень жаль, — вздохнула я. —Я ничего не знал.—

—Все в порядке, Пол. Я знаю, что ты не знал. Мне очень жаль.—

Она снова меня обняла. Смесь смущения, стыда и волнения грозила захлестнуть меня. Мне было стыдно, что я прервал ее, и стыдно, что мысли об этом меня возбуждали. Я почувствовал, что мой пенис внезапно встал.

Глава 66

Мама это заметила и села. Она слабо улыбнулась и засмеялась, смотря на меня. Я покраснел и она снова улыбнулась.

—Я могу...— Я сказал, кладя руку на ее колени.

Выражение ее лица стало серьезным, и она покачала головой. —Мы не можем, Пол. Мы не можем.—

Что-то внутри меня лопнуло, и я решил не принимать «нет» за ответ. Я продолжил движение, которое я начал, и когда моя рука коснулась ее влажных лобковых волос, я почувствовал, как тепло ее киски омывает меня.