Летний остров

Дин повернул голову. Точеный профиль Сары четко вырисовывался на фоне темного окна.

— А что, разве в том, чтобы знать имя слуги, есть что-то дурное?

По лицу Сары пробежала тень. Она небрежно махнула рукой:

— Вон мой дом.

Дин повернул на круговую подъездную дорожку и остановил машину под старинным фонарем. Повернувшись к нему, Сара слегка нахмурилась:

— Ты оказался не таким, как я представляла. Девушки… о тебе много говорят.

Дин взлохматил свои светлые волосы, которые давно следовало подстричь.

— Надеюсь, это хорошо — ну, что я оказался не таким, как ты представляла.

— Да, — тихо ответила Сара. — Мы ведь больше не увидимся, правда?

— Сара, я…

— Правда? — перебила она.

Дин глубоко вздохнул.

— Дело не в тебе, а во мне. В последнее время я не нахожу себе покоя, из меня плохой собеседник.

Сара рассмеялась, в ее заученном серебристом смехе слышался лишь слабый намек на веселье.

— Ты молод, богат, огражден от всех бед — естественно, ты мечешься. Бедные голодают и рвутся вверх, а богатые скучают и мечутся. Господи, да мне скучно с тех самых пор, как я окончила школу!

Печальное заявление. Дин не знал, что на него ответить. Он вышел из машины, обогнул капот и открыл дверцу перед Сарой. Обнимая за талию, он проводил девушку до особняка, потом тихо сказал:

— Ты слишком молода, чтобы скучать.

Сара посмотрела на него с грустью:

— Ты тоже.

Поцеловав ее на прощание, Дин снова сел в машину и направился домой. Менее чем через четверть часа он уже стоял у окна в своей гостиной и, глядя на ночной город, потягивал коньяк из широкой, сужающейся кверху рюмки размером с хороший кубок. На всех стенах висели фотографии в рамках — он увлекался фотографией. Когда-то Дину было приятно на них смотреть, но сейчас, перебирая снимки, он думал только о том, что жизнь пошла не так, как надо.

Зазвонил телефон. Дин подождал, пока Эстер, его экономка, возьмет трубку, но потом вспомнил, что она уехала навестить детей. Тогда он подошел к низкому дивану, обитому бежевым велюром, сел и только потом снял трубку.

— Дин Слоун. — Слова прозвучали официально, но ему было все равно.

— Дино, это ты?

— Я… Эрик? Неужели ты?

Дин был ошеломлен, брат не звонил ему… сколько? Год? Полтора?

— Если ты стоишь, сядь.

— Начало не очень хорошее.

— Так и есть. Я умираю.

Дина словно ударили в солнечное сплетение. Его обдало холодом.

— У тебя СПИД? — прошептал он.

Эрик рассмеялся:

— На свете, знаешь ли, бывают и другие болезни. Мне лично достался рак.

— Мы найдем для тебя лучших врачей! Я начну звонить прямо сейчас. Марк Фостер еще на…

— Не надо, — тихо перебил брата Эрик. — Меня лечат лучшие специалисты. — Он вздохнул. — Осталось совсем мало времени.

Дину никак не удавалось вдохнуть.

— Но тебе всего тридцать, — беспомощно пробормотал он, словно возраст имел какое-то значение.

— Мне, наверное, следовало рассказать тебе раньше, когда поставили диагноз, но я все откладывал. Думал, что расскажу, когда все кончится, и мы вместе посмеемся.

— Есть ли хоть какой-то шанс, что мы над этим посмеемся?

Эрик ответил не сразу.

— Нет.

— Что я могу сделать?

— Я возвращаюсь на остров. Лотти уже там, ждет меня.

— На остров, — тихо повторил Дин.

У него возникло странное ощущение неизбежности происходящего. Словно он всегда знал, что еще вернется туда, где все начиналось, а потом пошло наперекосяк. Возможно, какая-то часть его сознания даже ждала этого.

— Ты приедешь?

— Конечно.

— Я хочу, чтобы мы снова стали братьями.

Дин почувствовал себя неловко.

— Мы всегда были братьями.

— Нет, — тихо возразил Эрик, — мы были членами одной семьи. Мы не братья уже много лет.

Глава 3

Скандал разразился страшный. Ужасные, унизительные фотографии были, казалось, повсюду, а те газеты и телевизионные станции, которым не удалось раздобыть сами снимки, описывали их во всех подробностях.

Нора не выходила из квартиры, ей было страшно было даже представить, что она покажется на улице. С самого утра к ней приехала ее помощница, Ди Лэнгхор — «Я примчалась, как только услышала», — за что Нора была ей несказанно благодарна. Сейчас Ди сидела в домашнем офисе Норы и отвечала на телефонные звонки. Среди сумбура, царившего в голове Норы, постоянно всплывала одна и та же мысль: нужно было вчера позвонить Кэролайн и предупредить о надвигающейся буре.

Но как можно рассказать о таких вещах своему ребенку? Что Нора могла сказать? «Послушай, дорогая, если ты увидишь на первых страницах газет снимки, где я сфотографирована голой, не обращай внимания»?

В конце концов Нора решила отнестись к надвигающейся катастрофе так же, как она относилась ко всем трудным случаям: выпила две таблетки снотворного и отключила телефон. С утра она дала себе короткую передышку, а потом включила телевизор. Новость смаковали абсолютно все утренние передачи. Теперь у нее не осталось выбора, нужно было звонить.

Нора сняла трубку, подключилась ко второй линии и нажала кнопку быстрого набора. Сердце билось так сильно, что она едва слышала гудки.

— Алло?

Нора ответила не сразу, первым ее побуждением было повесить трубку.

— Каро? Это я, мама.