Летний понедельник

Денни уже говорила Бену, что полиция прочесала всю округу в субботу днем и в воскресенье утром. Это наверняка должно было спугнуть Джека Смита… Плюс ко всему на этот раз Денни удалось навязать Бену свое мнение о характере убийцы.

— Поверь мне, — говорила она с убежденностью прожженной журналистки. — Существует только два типа убийц. Те, кто убивают ради выгоды… у нас их не так много. Конечно, нельзя забывать Сноуи Роулза и похитителей золота, которые стреляли в детективов… как их там звали? Я забыла. Ну и ладно, это не важно. А, да, был еще малый, который застрелил банковского служащего и выскочил из поезда с деньгами. Этот вытащил фальшивые зубы и приклеил фальшивые усы. Можешь себе представить? Его поймали в транзитном поезде, а все из-за приклеенных усов плюс отсутствие клыков! Сам виноват, дурачок! — Последним замечанием Денни невольно выдала свое сочувствие беглецу, но быстро пришла в себя, припомнив убитого клерка. — Единственный сын! — рассердилась она. — Можно подумать, какой-то там банк стоит того, чтобы ради него умереть.

— Нет ничего, за что бы стоило умирать, — заявил Бен.

— Вот вам речь благородного мужа! Разве на войне ты не рисковал жизнью ради своей родины? Разве ты не думал, что за нее можно умереть?

— Я был на войне. Сам стрелял, в меня стреляли. Именно поэтому я и считаю, что нет ничего, за что бы стоило умирать.

— Это в тебе горечь говорит, — сказала Денни тем же тоном, как если бы говорила: «Это ты простудился немного. Все пройдет».

— Ладно, давай вернемся к классификации убийц.

— Преступление из-за страсти. — Денни выдала эту фразу с откровенным удовольствием. — Представь ребе: человек любит до безумия, и, когда у него за спиной или прямо на глазах возлюбленная ему изменяет, он окончательно сходит с ума и убивает ее. Жизнь для него ничего не значит. Жить незачем. И рано или поздно он совершает самоубийство. Если не прямо на месте, то идет на пляж и топится. Или вешается в сарае. Или на дереве у ручья. Бен… как ты думаешь, у полиции хватило ума проверить сараи и ручьи?

Внезапно Джек Смит с петлей на шее закачался перед ее мысленный взором, и девушке стало грустно.

— Бедолага! — вздохнула она. — Одному Богу известно, через какие муки ему пришлось пройти, прежде чем он решился на этот последний шаг.

Грусть в глазах Денни растрогала Бена, и он не стал дополнять ее список рассказами о преступлениях на сексуальной почве и о тех, которые совершали сумасшедшие. Из того, что сообщали по радио и в газетах, убийство на Западном побережье действительно можно было отнести к разряду «преступлений из-за страсти», как выразилась Денни. В заявлениях не говорилось, что Джек Смит разыскивается за убийство женщины. Но полиции было известно его имя, и у них имелось детальное описание его внешности вплоть до шрама на подбородке. Он проживал с этой женщиной в одном доме, и его исчезновение посчитали признаком виновности. Полиция прочесывала пляжи, болота к северу от Перта и вот теперь еще и Холмы. Этот Джек Смит был им нужен позарез, а найти его они не могли. Может, он и вправду покончил с собой.

— Хорошо, — сказал Бен, когда они прикончили по третьей чашке кофе. — Оставляю это на твое усмотрение, Денни. Но прошу тебя, осторожнее. И ради бога, оставь патроны у Макмулленза. Возьми в дом только ружье.

— Ты уже три раза это повторил. — Денни решила, что ружье тоже положит в доме Макмулленза, но говорить об этом Бену не собиралась. Зачем? Чтобы выслушать еще одну лекцию?

— Если полиция снова станет разыскивать беглеца и напорется на ружье, скажешь им, что это мое и у меня есть на него разрешение. В воскресенье мы едем пострелять.

— Правда? — невинно обрадовалась Денни.

— Правда, — отрезал Бен.

— О’кей, — кивнула девушка, приняв это за приглашение вместе провести выходной. — Я поеду на Перикле. И ленч за мной.

— Может, я еще загляну к тебе на неделе.

— А как я узнаю, что это ты стучишься в мою дверь, а не убийца? — лукаво прищурилась Денни.

— Я могу просвистеть что-нибудь.

— Согласна, только чур не «Приходи ко мне в рожь».

Длинный понедельник закончился как обычно. Сначала забрать с рынка пустую тару, потом пробежаться по магазинам, потом — чай у одной из сестер. Денни поведала семье — прямо смех сквозь слезы! — байку о незаряженном ружье, которое призвано напугать Джека Смита.

Семейство невесело похихикало. Однако чуть позже, оставшись наедине с Денни в спальне, где поправляли шляпки и подкрашивали губы, каждая из сестер как бы между прочим предложила остаться у нее на денек-другой. Мол, есть свободная спальня и неужели ферма в Холмах не переживет пару дней без полива?

— Я не могу, и ферма не переживет, — отвечала Денни. — Двое суток в такое пекло? Черт, да там все изжарится, включая мою ненаглядную Рону и Перикла с Горацио. — (Роной звали козу, а Горацио и Периклом — лошадей.) — Пф-ф! — расхрабрилась она в финале. — Не боюсь я этого убийцу!

И она действительно так думала. Даже наслаждалась мелодраматичностью сложившейся ситуации.