Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем

Алабину блестящую характеристику: «Мастер Алабин в делах по своему мастерству искусство имеет, и служит сначала его бытности в Питергофе беспорочно, и в подозрениях ни в каких он не бывал, и достойно ево наградить денежным жалованием за ево прилежные и рачительные труды… ибо он, Алабин, к тому искуству как к обжигу галанских и аранжерейных садовых горшков и урнов, також и по них украшениях разными красками, к тому же, как делания кирпича и черепицы, искуство имеет разными фасонами и в обжиге разными видами и печных кафелей и протчих, что принадлежит к гончарной работе». Наконец, 7 марта 1744 г. вышел указ: «Ивану Алабину быть урнаго и цветиннаго дела мастером. и наградить по силе адмиральскаго регламента прибавкою жалования. по 150 рублей в год»⁵¹.

Бывший ученик Славяно-греко-латинской школы, прошедший за казенный счет обучение за границей, не принадлежал к привилегированному сословию, а вышел из низов, чему свидетельство его женитьба на беглой крепостной крестьянке «Афимьи Ивановой дочери». Ее помещица, которую также звали Афимья Васильевна, вдова Санкт-Петербургской губернии вице-губернатора Мельгунова, обнаружила следы беглянки лишь спустя много лет. К тому времени Алабин уже успел выдать свою дочь Степаниду замуж «за карабливого ученика Ивана Шипулина». Помещица Мельгунова подала в суд, но пошла на мировую, согласившись получить от Алабина «выводные денги за каждую по 50-и и того 100 рублев из годового ево оклада изо 150 рублев по третьей части по 50 рублев в год»⁵².

На этом неприятности у мастера не кончились. Его ученик, Ермолай Овсянников (не родственник ли давнего его товарища Данилы Овсянникова?), подал на него жалобу, что он, «кроме дела горшков, оные обжигать и обливать и краски составлять не обучен». Алабин заявил, что «он обучен» и «сказал ложно». Началось разбирательство. Ученики подали коллективную жалобу, которую «вместо них батальона от строении солдат руку Егор (нрзб.) руку приложил». Овсянников вновь подтвердил, что он, «кроме что делания из глины цветников и посуды, точить и обжигать не умеет. да из оных гончаров Михаил Хлынин, Емельян Шелков знают против оного Овсянникова. Никита Закурин, Максим Чиринов не токмо красок составлять и обжигать не умеют, но и точить не умеют токмо делают одну посуду по данным от него Алабина фурмам». Начальство постановило, если Алабин учеников не обучит, то жалованья ему вовсе не давать, а если ученик «к оному мастерству явится не понятен», то жалование давать «с убытком». Алабин заверил, «что он обучает и впредь обучать будет наипрлежнейшим радением не скрытно»⁵³.

Между тем от всех садовых мастеров шли требования прислать садовые горшки и вазы «в самой скорости» или «немедленно». О размахе деятельности керамической мастерской можно судить по дошедшим до нас документам. В октябре 1745 г. садовый мастер Ригер затребовал для Итальянского сада «горшков муравленых по показаниям от него маделям для садки разных заморских мелких дерев, трав и цветов у трех рук тысячу». В ноябре того же года садовый мастер Антон Борисов для Летних садов «к аранжереям для посадки нынешнею зимою цветных луковиц и для пересадки в будущем летнем временем цветов и дерев горшков садовых две тысячи по моделям, присланным от означенного мастера Борисова, зделать в Петергофе казенными мастеровыми людми немедленно». В феврале 1746 г. «Петергофской канторе… велено по требованию садового мастера Якова Рехлина в Леволдовский сад для посадки цветов разных мер 250 горшков. выслать на крестьянских подводах и отдать ему Рехлину немедленно». Уже в марте новый большой заказ: «По доношению садового мастера Ильи Сурмина в третий Ея. И. В. сад для размножения разных цветов и дерев обливных горшков восемь сот разных рук зделать имеющимся в Петергофе урнаго дела мастеру Алабину в самой скорости». Алабин напоминает, что «прошлого 744 году по указу в Болшую каменную ранжерею и к протчим при ней ранжереям по требованию садового мастера Масса 2000 обливных горшков свинцовую краскою зделано, да отпущено в 745 году и в нынешним 746 году 525 горшков. садовнику Антону Борисову. отпущено 250 садовых горшков обливных свинцовую краскою и необожженных сырых до 800». И добавляет: «велено делать садовые горшки в Петергоф к садовому мастеру Бернгарду Фоку, також в стрелину, к тому ж в сады петербургские… а при оной работе имеетца гончаров самое малое число. к тому же те гончары весма престалы и дряхлы. и от того во все места исправитца никак невозможно, а паче за малоимением мастеровых людей и за неимением к сушке сарая»⁵⁴. Алабин требует «16 крестьян пеших и конных двух», которых он их «никогда сполна не получал»⁵⁵. В главе, посвященной археологическим находкам, мы познакомимся с расписными майоликовыми садовыми вазами из его мастерской.