Летний шторм

   Русский закинул вещмешок за спину и поспешил по своим делам. Гюнтер перехватил поудобнее свёрток и направился в сторону столярной мастерской. Его подчинённые уже должны приступить к работе, Мюллер, оставшийся за старшего, свои обязанности исполнял со всем тщанием. Гюнтер не был уверен, что он вообще тут нужен в качестве руководителя. Но русские, предложившие ему возглавить бригаду, преследовали какие-то свои цели. Не совсем понятные Гютеру, как командиру батальона Вермахта гауптману Шульце, но совершенно ясные для бригадира столярной мастерской. Его присутствие успокаивающе действовало на солдат и гасило нарождающиеся конфликты. Сам Мюллер, упросивший своего бывшего командира не отказываться от этого предложения, с трудом справлялся с тремя десятками бывших солдат, разных по возрасту, характеру, месту предыдущей службы. Объединяло их одно - все они в той или иной мере владели ремеслом столяра. Кто-то, как Мюллер, был мастером высочайшего класса, кто-то только умел подносить инструмент, но все имели понятие о данной работе. Не был новичком и Гюнтер. Он вырос в подобной мастерской, вначале просто путаясь под ногами у деда, а потом потихоньку приобретая умение "не портить древесину", как характеризовал дед начальный уровень мастерства.

   Работа, действительно, уже началась. Фельдфебель Зиверс со своей частью солдат из приготовленных на неделе заготовок склеивал стулья, которые русские собирались устанавливать в почти готовом клубе. Вообще большевики обосновывались на строящемся аэродроме основательно. Казармы, столовая, здание клуба. И это не считая многочисленных гаражей, мастерских, прочих подсобных помещений. А с другой стороны лагеря росли столь громадные ангары, что не верилось, будто они предназначены для одного самолёта.

   Вторая часть работников сколачивала столы и лавки для столовой. Остатки бригады занимались табуретками, используемыми русскими в казармах. Токарь Хеймессер вытачивал на станке шахматные фигуры, предназначенные всё для того же клуба. Его помощник покрывал лаком уже готовые фигурки, выстраивая их на дальнем столе для просушки. Русские начальники лагеря для военнопленных любили шахматы, всячески их пропагандируя. Устраивали соревнования даже между разными бараками лагеря для военнопленных. А уж своих солдат заставляли чуть ли не в обязательном порядке. Зато карты были под запретом, желающие переброситься в картишки охранники лагеря могли оказаться на гауптвахте, а военнопленные в карцере. Пара подобных случаев уже была. Обвинялись и те, и другие в игре на деньги, что вполне могло соответствовать правде. Тем из военнопленных солдат, кто добросовестно трудился большевики выплачивали что-то вроде денежной премии. А немецким офицерам, изъявившим желание работать, денежное довольствие начисляли, как вольнонаёмным. Как узнавал, у своего русского знакомого, Гюнтер, платили ему не так уж и плохо.

   Солдаты встали, обнаружив присутствие своего командира, дождались разрешения и приступили к своим делам. Ритуал этот старательно поддерживали сами русские, было ощущение, что они пытаются сохранить немецкую армию. Но вот для чего?

   Гюнтер протянул Мюллеру свёрток. Тот быстро распаковал его, распределил махорку между солдатами, протянул Гюнтеру его сигареты, отдал газеты главному специалисту по русскому языку Эльснеру. Происходил Эльснер из Прибалтики, в сороковом году репатриировался в Германию, знал русский язык и был переводчиком новостей, которые удавалось почерпнуть из большевистских газет. Солдаты не теряли надежду, что опубликованное в газетах будет отличаться от агитационных листков, которые начальство лагеря постоянно вывешивало на стенах бараков. Пока различий обнаружено не было, что вызывало постоянную перепалку между Эльснером и ефрейтором Гейпелем. Доходило до обвинений в работе на русскую разведку, на что Эльснер со злорадством советовал своему противнику обменять голову. "Вместо бараньей найти хотя бы голову обезьяны". Один раз чуть не подрались и только вмешательство Гюнтера спасло спорщиков от посещения карцера.

   Эльснер зашуршал газетой, быстро нашёл сводку русского информационного бюро и углубился в чтение. Спустя минуту он отыскал заголовок газеты, просмотрел его и опять переключился на сводку.

   - Ну что ты там тянешь? - не выдержал Гейпель.

   - Они вышли к Бреслау! - отозвался Эльснер.

   - Врёшь! - Взвился Гейпель, который был родом из этого города. - Этого в русской агитации ещё не было.

   - Это сегодняшняя газета. - Возразил Эльснер. - Пропагандисты не успели переписать эту новость.

   Эльснер передал газету Гейпелю, тот нашёл дату и с ругательствами передал газету дальше. Вскоре с ней ознакомились все находящиеся поблизости и она попала к Гюнтеру. Газета в самом деле была за 5 сентября. Видимо, русский сержант очень торопился, раз положил сегодняшний экземпляр. Раньше он таких промахов не допускал, поставляя газеты, как минимум, недельной давности.

   - Читай! - Гюнтер протянул газету Эльснеру.