Летний шторм

Действительно, в скором времени из-за развалин заводской стены, обозначавшей рубеж обороны мятежников, показался человек, размахивающий грязной тряпкой когда-то белого цвета, примотанной к винтовке. Дитрих отдал команду и навстречу парламентёру устремился наблюдатель, первым заметивший этого переговорщика. Вскоре они сошлись примерно посередине между позициями противостоящих частей, коротко обсудили причины, по которым мятежники выкинули белый флаг, и разошлись каждый в свою сторону.

— Чего они хотят, оберштурмфюрер? — Поспешил удовлетворить своё любопытство командир "Лейбштандарта".

— Они хотят прислать на переговоры двух своих офицеров, и просят дать гарантии, что те вернутся обратно живыми. — Ответил наблюдатель, начав бодрым голосом, но потихоньку уменьшая громкость, и закончил почти шёпотом, со страхом рассматривая реакцию Дитриха.

— Что? — Взревел Зепп. — Какие гарантии? Да я прикажу расстрелять их сразу, как только они сюда доберутся.

Гейдрих терпеливо ожидал, когда командир "Лейбштандарта" изольёт свой гнев. А Дитрих находил всё новые и новые кары на головы наглецов, посмевших требовать от вышестоящих офицеров такое. Постепенно громкость рёва уменьшалась, Зепп начал повторяться в изыскании достойной кары мятежным мерзавцам и, вскоре, затих.

— Если им достаточно слова группенфюрера Гейдриха, то они могут присылать своих парламентёров. — Ровным спокойным голосом завершил Гейдрих вспышку гнева обергруппенфюрера Дитриха. — Идите и предложите им это.

Оберштурмфюрер умчался выполнять приказание. Ошеломлённый Дитрих несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, пытаясь выдавить из себя возражение.

— Зачем вы дали им гарантии, Гейдрих? — Наконец-таки смог сформулировать своё недовольство Зепп.

— Затем, чтобы как можно больше ваших солдат остались живыми. — Гейдрих вернул к действительности Дитриха.

Тот замолчал, то ли выказывая обиду, то ли обдумывая сложившуюся ситуацию.

На нейтральной территории опять встретился эсэсовский обер-лейтенант и посланцы мятежников, которых на этот раз было двое. Переговорили и, тотчас же, один из мятежных солдат умчался на свои позиции сообщить офицерам предложение Гейдриха. Прошло минут пять напряжённого ожидания и от остатков кирпичной стены отделились две фигуры в офицерских фуражках. Один из них, идущий впереди, сильно припадал на левую ногу. Второй, явно младше званием, шёл немного позади своего товарища. Дойдя до представителя СС, они обменялись с ним несколькими фразами и дальше двинулись уже втроём. Начинавший переговоры солдат вернулся на свои позиции.

Чем ближе они подходили, тем больше становились различия в экипировке мятежников и эсэсовского офицера. Поверх обычного офицерского кителя Вермахта были на них надеты какие-то непонятные жилеты стандартного песочно-зелёного цвета Красной Армии со множеством разнокалиберных карманов. Более молодой офицер щеголял также странными штанами, разрисованными разноцветными пятнами, при более близком рассмотрении оказалось, что и китель на нём точно такой же.

— Кто вы такие? — Спросил Дитрих, как только парламентеры оказались на их наблюдательном пункте.

— Майор Шольц. — Отозвался старший. — Командир первого батальона.

— Обер-лейтенант Граве. — Последовал его примеру младший. — Командир первой роты.

— Группенфюрер Гейдрих. — Поспешил вмешаться Гейдрих, не давая Дитриху устроить скандал. — А это обергруппенфюрер Дитрих.

Объяснять, кто именно перед ними находится, армейским офицерам не пришлось. Они только отдали честь, показывая, что осознали степень важности персон, вызвавшихся вести переговоры.

Гейдрих внимательно вглядывался в лица мятежных офицеров, пытаясь составить мнение о них. Ясно было, что это кадровые офицеры. Такую военную выправку за несколько месяцев не выработаешь.

Майору на вид было около сорока, а может и меньше, война сильно старит людей. Умный, но какой-то безразличный взгляд голубых глаз в сетке мелких морщин. Седые виски, когда-то чёрные, а теперь сивые от сильной проседи усы. Два шрама на левой щеке.

Обер-лейтенант намного моложе, не больше тридцати. Выше и стройнее своего командира. Взгляд какой-то дикий и насмешливый одновременно. Всё время переминается с ноги на ногу, как будто готовится к прыжку.

На обеих, как стало видно вблизи, русские разгрузочные жилеты, всё чаще попадающие в Вермахт в качестве трофеев, снимаемых с убитых офицеров. Очень полезная вещь. И очень опасная. Насколько знал Гейдрих, русские любят таскать в одном из многочисленных карманов последнюю, "смертную", гранату, на тот случай, если не захотят попадать в плен. Кто даст гарантию, что и сейчас не приготовлен такой же сюрприз?

Обер-лейтенант вообще оставил от своей формы только погоны и фуражку. Всё остальное трофейное. И даже торчащие в карманах разгрузки рожки с патронами — от советского автомата. Как и его одежда маскировочной расцветки, снятая, по-видимому, с убитого русского разведчика.

— Что у вас с ногой майор? — Спросил Гейдрих, сам удивляясь выбранному началу разговора.

— Да так мелочь, снарядом ступню оторвало. — Расплылся в ухмылке майор.