Лето

Новая нота в голосе Люция обезоружила Черити: никто еще не разговаривал с ней в таком тоне.

– Ох, тогда зачем вы вообще об этом заговорили? – простонала Черити, ощущая то самое нежное прикосновение, о котором грезила днем раньше, на склоне холма.

Он легко сжал ее ладони и отпустил:

– Зачем?.. Я хотел, чтобы вам было чуть приятней здесь работать, а книгам – чуть посуше. Мне очень жаль, что кузина так неверно истолковала мои слова. Она крайне возбудима и придает огромное значение мелочам, напрасно я об этом забыл. Не карайте меня, позволяя ей думать, что вы восприняли ее нападки всерьез!

Он говорил про мисс Хэтчерд, как про капризное дитятко, и это было просто потрясающе. Вопреки застенчивости Люция Гарни окружала аура силы – вероятно, следствие жизни в большом городе. Именно жизнь в Неттлтоне сделала из мистера Ройалла – невзирая на все его изъяны – самую сильную личность в Норт-Дормере; и Черити могла поклясться, что молодой Гарни жил в городах, намного превосходящих Неттлтон.

Она почувствовала, что, если и дальше будет вести беседу в обвинительном и обиженном тоне, он мысленно поместит ее в одной категории с мисс Хэтчерд, и эта мысль заставила Черити смягчиться.

– Мисс Хэтчерд неинтересно, всерьез я ее воспринимаю или не всерьез. По словам мистера Ройалла, она собирается нанять опытного библиотекаря, и я хочу уволиться раньше, чем весь Норт-Дормер станет говорить, что это она меня уволила.

– Я понимаю ваши чувства. И все же ручаюсь, что на самом деле кузина не собирается вас увольнять. В любом случае, я прошу у вас разрешения побеседовать с ней на эту тему. Я сразу дам вам знать о ее намерениях, и у вас будет достаточно времени для того, чтобы уволиться, если я вдруг ошибся.

Уязвленная его заступничеством, Черити снова вспыхнула:

– Я не желаю, чтобы вы или кто угодно уговаривали ее оставить меня в библиотеке, если я в библиотекари не гожусь!

– Даю вам слово, что уговаривать не буду, – покраснев, заявил Люций. – Просто подождите до завтра, хорошо? – Он застенчиво, но прямо посмотрел на нее своими серыми глазами. – Вы можете на меня положиться, правда.

Все старые обиды, казалось, растаяли от его взгляда, и Черити, отведя глаза, неловко пробормотала:

– Я… я буду ждать.

Глава V

Еще никогда в округе Игл не было такого лета. Обычно настроение июня капризно колебалось между запоздалыми холодами и преждевременной жарой, но в этом году один теплый день спокойно сменялся другим, столь же приятным. Каждое утро бриз с холмов старательно сшивал лоскуты белых облаков в плотный балдахин, и к полудню на поля и леса тенью ложилась прохлада, а перед закатом ветер вновь развеивал облака, и свет заходящего солнца беспрепятственно струился в долину.

В один из таких дней Черити Ройалл лежала на пригорке над лощиной, щекой к прогретой земле, впитывая теплые токи травы. Перед глазами дрожала на фоне неба веточка ежевики с хрупкими белыми цветками и листьями, отливающими синевой. Прямо за ежевикой среди покрытой росистым бисером травы раскинулся сладкий папоротник, и желтая бабочка порхала над ним, как отблеск солнца. Это было все, что Черити могла видеть, зато всем телом она ощущала мощный рост буков на горной гряде и ту же силу природы в набухании изящных бледно-зеленых шишечек елей, напор мириадов листьев папоротника в трещинах каменистого склона и обилие побегов желтого ириса и таволги на пастбищах внизу. Она чувствовала движение соков, и шелест листьев, и раскрытие цветочных чашечек. Каждый бутон, и лист, и травинка вносили свою крошечную лепту в разлитую повсюду сладость, где острый аромат сосновой смолы соперничал с пряными нотками тимьяна, и все они сливались с влажным запахом земли, похожим на дыхание огромного, уснувшего на солнце зверя.

Не замечая времени, Черити лениво вбирала в себя солнечное тепло; и вдруг танец стрекозы заслонил большой поношенный ботинок в пятнах красной глины.

– Не надо!.. – воскликнула она, приподнявшись на локте и вытянув руку.

– Чего не надо? – грубо и хрипло спросили у нее над головой.

– Не топчись по ежевике, болван! – выпалила девушка, резко поднимаясь на колени.

Башмак замер, а затем медленно и неуклюже опустился прямиком на изящную веточку. Черити бросила недовольный взгляд снизу вверх на растерянное лицо сутулого мужчины с куцей, выбеленной солнцем бородкой. Сквозь дыры на рукавах его старой рубахи просвечивали незагорелые предплечья.

– Ты что, ослеп, Лифф Хайатт? – гневно вопросила Черити, пока мужчина стоял с таким видом, как будто потревожил осиный рой.

– Тебя вижу, – широко улыбнулся он. – Вот как увидел, так и свернул сюда.

– Откуда свернул?

– Оттуда. – Он ткнул пальцем в холмы. – Лес валил у Дэна Таггарта.