Лето 1977. Книга 1

Естественно, если он завтра придёт трезвый, то с ним можно будет продолжать сотрудничество – звать для «сессий», на запись. Записал, получил, перекур… Но в команду – категорически нет! Мне такого счастья не надо.

Мы прошли в студию и сели на стулья. Ребята «прогоняли» программу.

*****

После репетиции, Сева подвез меня к дому и через полчаса я уже сидел на кухне с мамой, кушал шашлык и рассказывал о выигрыше двух тысяч рублей в лото. Мама охала и ахала… Я выдал ей тысячу из двух тысяч рублей, которых я, якобы выиграл в лотерею.

Мама была очень удивлена и очень обрадована.

– Теперь, мы купим цветной телевизор. Наконец-то, – говорила она, глядя на деньги. – Саша, а зачем тебе оставшаяся тысяча? Это же огромные деньги! Давай их лучше мне, и я тебе буду выдавать по мере надобности. Ведь потеряешь их… – втолковывала непутёвому сынишки родительница.

– Мам, ты же знаешь, я музыкой увлёкся, так что магнитофон нужно купить.

– Но, магнитофон же не тысячу стоит?! – резонно возразила она.

– Да, не тысячу. Дешевле. Но дело в том, что я ещё решил стать писателем и мне нужна печатная машинка.

Мама удивилась и попросила рассказать о моих литературных изысканиях более поподробнее, что я и сделал…

Глава 15

12 августа.

С утра, позвонил Севе и попросил его купить шашлыка, как вчера, и чтобы ехал на базу без меня, я подъеду позже. Сам же собирался поехать на пункт международной и междугородней связи.

Дело в том, что пока проводница в поезде проверяла билеты на одной из множества станций, я залез к ней в сумку и переписал номер певца, о котором она говорила.

Жил певец в Узбекистане ака Узбекская ССР, в городе Ташкент. Вот ему я и решил позвонить, чтобы узнать, когда он будет в Москве и бывает ли он тут вообще? По идее должен.

Его песни часто звучат по радио и телевидению, так что, скорее всего, в Москве он бывает…

– Алло здравствуйте. Ташкенбаева Мансура Ильхамовича, можно услышать?

– А кто его спрашивает? – ответили мне с явным акцентом.

– Я – корреспондент газеты «Известия». Мы хотели бы взять интервью у певца.

– Он вообще-то в отъезде. В Москве, на записи, на «Мелодии», – ответили мне.

– А долго ли он пробудет в Москве, вы не скажете?

– Лучше вам самому с ним связаться, я не знаю. Он говорил, что, по меньшей мере, там будет до конца августа, – раскрыла планы певца собеседница.

«Ага. Значит, он пробудет в Москве ещё неделю. Отлично! Следовательно, нужно срочно записаться и уже потом продемонстрировать одну песню Ташкенбаеву, а другую Ибрагимову, если на него получится выйти», – быстро прикинул я план в голове.

– А вы не скажете, в какой гостинице он остановился? – продолжил выпытывать информацию у доверчивой женщины.

– В гостинице «Ленинградская».

– Извините, а как с ним можно связаться? Как мне ему туда позвонить? Не подскажите номер?

– Сейчас скажу, подождите, сейчас, – сказали на том конце провода. Я услышал, как там копошатся и шуршат, вероятно листая записную книгу.

–Записывайте номер, – и она продиктовала мне номер телефона апартаментов певца.

– Спасибо большое, до свидания.

– До свидания, – сказала доброжелательная женщина, которая и не подумала сомневаться, что говорит именно с корреспондентом, а не с каким-то мошенником, и на том конце провода повесили трубку.

«Очень интересно. Получается, певец в Москве, а это значит что? Это значит, что с ним нужно обязательно в ближайшие дни встретиться, пока он не укатил к себе в Ташкент», – сказал я себе, выходя из пункта междугородней связи.

После этого разговора я помчался на студию, где застал ребят, которые разбирались с магнитофонами.

*****

– Ну, что, как у вас тут дела? – поинтересовался я у ребят проходя в студию и здороваясь.

– Да вот, попробовали записать немного, вот на этот аппарат.

Сева включил катушечник. Запись, получилась более качественная, но по большому счёту – хрень, конечно…. С другой стороны – за неимением гербовой…

– А кто на ударных барабанил? – поинтересовался я. В студии, кроме меня, как и вчера в это же время, здесь находились только Сева, Юля и Кеша. Остальная часть, нашей «великолепной семёрки», работала на заводе.

– Да я немного попробовал, – смутившись сказал Сева. – Кстати говоря, вот эти два микрофона, лучше, чище пишут. Мы попробовали – неплохо записывают. Этот вот – немецкий, а этот – японский. Смотри, какой звук, – с этими словами он включил запись. – А вот наш, советский, видишь, как искажает? – подойдя к микрофону, Сева произнёс несколько фраз в микрофон. –И это лучший из всех, остальные вообще ужас, один треск стоит.

– Звук, какой-то электромеханический, – подтвердил басист.

«Электромеханический… Электронный… – проговорил я в голове и уцепившись за мысль, пытался поймать за хвост ускользающую идею. – А ведь в этом что-то есть… Электронный звук, в примитивных условиях… Эврика!»

– Это именно то, что нам надо! Сейчас… смотрите….

Я взял малый барабан, от «запасной» советской ударной установки, ослабил верхний пластик, включил запись и поднеся советский микрофон прямо вплотную к нижнему пластику, после чего стал бить по верхнему.