Лето

Вы запросто все поместитесь, – говорит Шарлотта.

Мать начинает смеяться.

Я смеюсь над тем, как моя дочь сказала, что поедет куда-то на машине, – говорит мать.

Она электрическая, – говорит сестра.

Хотя, когда я говорю «все», я не имею в виду, что Эшли и ваш бывший муж тоже поместятся, – говорит Шарлотта.

Бонус, – говорит мать. – Было бы здорово – немного разрядки. Отличная мысль. Вы так любезны. Но мы не можем. Взгляните на Сашину руку.

С рукой все хорошо, – говорит сестра. – Она хочет поехать.

Нет-нет. Просто я не могу ничего делать стихийно, – говорит мать.

Почему? – говорит мужчина. – Один раз живем. Ну, или два – в вашем случае. Через день, две недели подряд.

Все смеются. Мужчина кажется очень удивленным, а затем довольным.

Но мы же друг друга почти не знаем, – говорит мать.

У меня есть кредо, – говорит мужчина. – И оно таково: время, потраченное на жизненный обмен, и время, проведенное с совершенно или сравнительно незнакомыми людьми, иногда неплохо окупается. А в некоторых случаях даже способно изменить жизнь.

Да! – говорит мать. – Это так!

Она краснеет.

Роберт и его сестра оба это замечают.

Нет, я должна отправить их в школу, – говорит она. – И где мы остановимся? И как насчет… как насчет всего остального?

Я не могу пойти сегодня в школу с такой рукой, – говорит сестра.

Тогда ты не можешь и в Саффолк поехать, – говорит мать.

Завтра же суббота, – говорит Шарлотта. – Можете переночевать где-нибудь у моря, а обратно отправиться поездом, когда вам будет удобно.

Но мы ведь и так живем у моря, – говорит мать.

Море там другое, – говорит сестра.

Более или менее, – говорит Шарлотта.

Но у вас же свои дела, семейные, – говорит мать. – Мы не можем встревать.

Я собираюсь встретиться с совершенно незнакомым человеком, – говорит мужчина. – Это займет около часа. И вообще, вы можете делать все что угодно. Можете отвалить в любом пункте, какой вам только приглянется.

Куда вы точно едете? – спрашивает мать.

Мужчина называет место, о котором Роберт никогда не слышал.

Нет, не знаю такого, – говорит мать.

Шарлотта называет другое место, о котором Роберт никогда не слышал. Мать словно испытывает оргазм.

Вот! Точно! – говорит она.

Значит, там вы и были бессмертной? – говорит мужчина.

Да, – говорит мать. – Это поразительно. И вы едете туда, именно в это место. Сегодня.

Его мать флиртует с мужчиной.

Так поехали. Сможете рассказать нам о вашем бессмертном лете. В пути. Лето же в пути, даже в феврале, – говорит мужчина.

Мужчина флиртует с его матерью?

Тонко подмечено, – говорит мать.

Он писатель, – говорит Шарлотта. – А ты, – говорит она (на мгновение опустив руку Роберту на плечо и словно ударив Роберта током), – наконец сможешь рассказать нам историю о песочных часах и клее.

Историю о чем? – говорит мать.

«Шарлотта знает».

Она знает, что он вредитель.

В груди у Роберта екает, словно камень опускается на глубину.

Затем Шарлотта подмигивает Роберту.

В мгновение ока жизнь снова становится возможной.

Мать забывает спросить о клее (и слава богу) и впадает в лирику, говоря о молодости и стихийности, о беседах в пол-одиннадцатого утра, посвященных времени и природе воображения, и о дорожных приключениях.

Она отправляет его с сестрой упаковывать вещи для ночевки.

Прости меня, пожалуйста, – говорит он сестре по пути наверх. – Я не знал, что будет больно. Прошу, не рассказывай.

Я тебя убью, – говорит сестра. – У меня теперь на всю жизнь шрам останется.

Один стежок, но вовремя – это было очень остроумно, – говорит он. (Задабривание.) – И пожалуй, теперь ты никогда меня не забудешь. Только взглянешь на него, и тут же меня вспомнишь. На шрам, в смысле.

Ты безмозглый мелкий мудозвон, – говорит сестра. – И что ты, на хрен, сделал с дистанционкой?

По почте отправил, – говорит он.

Чего-чего? – говорит она.

Положил в конверт, – говорит он, – и наклеил пару марок из папашиной коллекции…

Подарочные марки? – говорит она. – Какой набор?

Военная папка. Четыре из «Звездных войн» 2015 года, три из «Папашиной армии»[20], – говорит он.

Он тебя прибьет, – говорит она. – Точно прибьет. Куда ты ее, на хрен, отправил?

На остров Обмана[21], – говорит он.

Ты отправил ее в воображаемое место? – говорит она.

Остров Обмана существует, – говорит он. – Я отыскал его – искал «самое удаленное место на Земле», и это одно из мест, которые выскочили: это полый остров в Антарктике, типа острова с дыркой посредине – вроде верхушки вулкана. Все потому, что это и есть верхушка вулкана, и там никто не живет, потому что вулкан может начать извергаться, там эти древние китобойные станции типа прошлого века, все они уже обрушились. Пляж усеян китовыми костями. Там ничего нет – только птицы, чайки и буревестники. Пингвины. Тюлени с детенышами.

Ты отправил кусок пластмассы туда, где он будет лежать, не разлагаясь, и навсегда останется мусором, ведь там от него никакой пользы? – говорит она. – И какому-то самолету придется пересечь весь земной шар, чтобы его доставить, просто из-за твоего идиотского закидона?

Он пожимает плечами.

Ты чокнулся, – говорит сестра. – Кому ты ее послал?

Мистеру К. И. Товыйус, – говорит он.