Лето

Теперь Ханна очень много ночей проводит вдали от малышки.

В такие ночи, прежде чем заснуть, где бы она ни была, Ханна садится и представляет, что малышка сидит на коленях, а она поет малышке песню о поехавшей на рынок лошади.

С малышкой или без, Ханна рассказывает малышке перед сном сказку.

Например, сказку о летнем днем, который препирался с богами из-за того, что не хотел никогда кончаться.

Я буду длиться вечно! – сказал летний день. – Ночь никогда не спустится! Зима никогда не наступит!

В общем, все боги рассмеялись, будто услышали самую лучшую шутку, что-то самое смешное на свете. Ведь кто-то или что-то подсказывает богам, что такова природа вещей – такой она и останется. Боги и богини собираются на балконе и смотрят вниз на наш ничем не примечательный мирок, на то, как мы бегаем по его поверхности, словно муравьи, и стоит отметить, они, боги, порой бывают жестокими. Они любят смех и смеются над нами порою так сильно, что им приходится держаться за бока, чтобы их бока не лопнули от смеха, а вся их божественность из них не вытекла. Божеству лучше никогда не лопаться. А тут какой-то летний день просит о том, чтобы его продлили. Словно летний день и так уже не долгий.

Один из богов перестал смеяться и внезапно выпустил молнию, сделанную изо льда, и чудесное голубое небо летнего дня скрылось. Его место заняло большое скопление туч, черных и серых. Из этих туч пошел не дождь, а снег. Большие пушистые снежинки посыпались в жарчайший июльский день. Они были такими большими, что, падая, слипались между собой и превращались в кучу маленьких снежков. И летний день показался долгим, хотя на самом деле он был ничуть не дольше зимнего дня, но в этот день было светло до самого позднего вечера и нападало столько снега, что, если стоять на пороге, выпавший снег доставал бы до самого носа.

Ребенок кладет руку на нос.

Снег укрыл все летние цветы. Их лепестки озябли и съежились.

Нет! – сказал ребенок.

Он закрыл руками рот.

Но на следующий день, – сказала Ханна. – Что произошло?

Лет, – сказал ребенок.

Да. Летнее солнце. Солнце растопило весь снег. Но некоторые бедные цветы опалило холодом, ведь холод может обжигать так же, как жара.

Бедный циток, – сказал ребенок.

Но большинство из них подняли головы к солнцу, – сказала Ханна, – и что они сделали?

Пи, – сказал ребенок.

Правильно. Им захотелось пить. Они выпили весь растаявший снег. И немного спустя появилось еще больше цветов. И появились бабочки и пчелы, которые облетали цветы, чтобы делать мед, и чтобы на деревьях выросли фрукты, и чтобы распустилось еще больше цветов.

И новый летний день склонил голову и сказал богам: «Простите, что просил пожить дольше, чем длится день, то есть я». И боги на балконе учтиво поклонились летнему дню в ответ, а жители города цветов увидели, как цветы медленно приподнимали головы после внезапного мороза, и обрадовались тому, что цветы вернулись, пусть и ненадолго, пока живет цветок. Горожане знали, что цветы живут всего одно лето и что лето скоро кончится. Ну и они сказали… что они сказали?

Что нам ела, – сказал ребенок.

Правильно, – сказала она. – Что нам с этим делать? Ну и что же они сделали?

Очень большие хи, – сказал ребенок.

Очень большой флакон духов. А когда прошло лето и наступила зима?

Нюх, – сказал ребенок.

Правильно, они открыли флакон, поднесли его к носу, понюхали и насладились прелестным ароматом. И что они вспомнили?

Циток, – сказал ребенок.

Цветы, – сказала Ханна.

В другие вечера она рассказывала ребенку о детях, которые спят всю ночь под звездами – под брезентом на рыночной площади города, чтобы на следующее утро оказаться первыми в очереди за овощами.

Какие они? – говорит она ребенку.

Уные, – говорит ребенок.

Правильно. Они умные, – говорит она.

Ханна рассказывает ребенку сказку о матери, которой приходится уезжать и оставлять свою малышку, но это не означает, что мать не любит свою малышку, это означает, что мать любит свою малышку как?

Шебоше, – говорит ребенок.

Правильно, – говорит Ханна. – Еще больше.

«Когда в полях темнеет, глаза твои светлеют, а вот уже и звездочка зажглась, букашки песнь заводят, стрекочут и смелеют. И все знакомые картины меняют облик свой, чужими кажутся в потемках, хотя дерев верхушки зажигаются зарей. И незаметно тьма ночная подчеркивает этот свет, а тот, от сумрака избавясь, к тебе отныне с лаской льнет».

Старое стихотворение, написанное сыном лесоруба. Когда лучи касаются верхушек деревьев из стихотворения, ребенок моргает и закрывает глаза.

Ханна закрывает своими руками свои глаза.

Итальянцы ушли.

Нацисты – по всему городу.

Она укладывает ребенка в кроватку, осторожно спускается по лестнице и спрашивает мадам Этьенн, можно ли с ней поговорить.

Мадам Этьенн наливает три рюмки жидкости, которая выглядит и пахнет, как натуральный бренди. Она ставит рюмки на стол.

Настоящий, мадам Альбер, – говорит она.

Своим изящным жестом она приглашает Ханну сесть.

Ханна, оставаясь стоять, говорит, что ее работа стала слишком обременительной.

Да, – говорит мадам Этьенн.