Лето

В волнах Леандр
Словил меандр,
Зацепился ногой,
И стал другой.
Ой, горе, ой,
Не дрейфь, Герой,
Геро, не беда,
Любовь – навсегда.

Надеюсь, он не покажется вам чересчур развязным. Но я хотела сделать старую беспросветную историю чуть повеселее. Грусти мне вообще-то хватает. В этом году ее и так много. Нам-то везет. Никто из нас не заболел. Но пожилая женщина через дорогу, которая въехала в дом в прошлом году, – не хочу набирать слово «умерла», но она и правда умерла. Еще умерли двенадцать человек в доме, где она жила, всего за одни выходные, и социальная работница, и медицинский работник, который виделся с социальной работницей, у которой были симптомы. И один из учителей начальной школы тут же рядом по улице. И одна медсестра, которую мама знала.

Это так грустно.

Наш почтальон – супер. Его зовут Сэм, и он так усердно трудится, будто маленький ураган. Сэм считает, что переболел в марте, но он не сдавал ни одного анализа и до сих пор не сумел сдать. Значит, он не может съездить повидаться с семьей. Родители у него пожилые, и они за много миль отсюда, в Блэкпуле. Еще мы знаем в целом больше полусотни человек, которые переболели чем-то похожим, судя по симптомам, но не смогли нигде сдать анализы. Поэтому они не знают, и они сильно болели, сидя дома, как Сэм, и боялись, и никто им не помогал, и ни один официальный орган не вносил их ни в какую статистику. Куча моих друзей знают кучу людей, с которыми это случилось. Теперь-то правительство хочет, чтобы они сдали анализы на антитела и стали донорами плазмы, но тогда никто не хотел ничего знать, их просто оставили на произвол судьбы, думая, что они умрут. И некоторые действительно умерли.

Папин бизнес душат. Сейчас у нас бы ни на что денег не хватало, если б не его сожительница Эшли, которая великодушно оплачивает счета и покупает еду не только ему, но и нам, пока папа не сможет получить деньги от правительства, которое только долдонит, что ему ничего не полагается.

Лично у меня было очень много планов, которые теперь пришлось спустить в унитаз, и я твердо намерена получше распорядиться этим временем. Ведь эти подростковые годы должны же быть офигенными. Мне шестнадцать, а главным событием последних трех месяцев стал просмотр дерьмовых фильмов на вечеринке «Нетфликс» с моими друзьями.

Но я верю, в этой истории есть один положительный момент: мое и так уже растоптанное поколение станет еще выносливее. Мы поймем, как нам повезло, что мы проводим время с друзьями, ведь мы знаем, что значит жить без них. И ей-богу, мы станем дорожить своей свободой и бороться за нее во имя всего хорошего.

Еще у меня такое чувство, что мы обсчитываем тысячи и тысячи людей, которые уже умерли, просто потому, что мы до сих пор живы.

Мой брат Роберт надеется, что гении медицины изобретут вакцину. А я надеюсь, что гении, которые изобретут вакцину, также окажутся гениями изменения климата.

Тогда у нас, возможно, появится будущее.

Вот почему вы, Герой, наряду с ключевыми работниками здравоохранения и людьми, которые усердно трудятся, чтобы все продолжало вертеться, как, например, Сэм, – вы мои герои наряду с людьми, что встают на защиту климата, и с каждым конкретным человеком, протестующим против того, что случилось с Джорджем Флойдом[53].

Я так себе представляю, что быть героем в современном смысле – значит озарять ярким светом то, что необходимо увидеть. Я считаю, что, если кто-то так делает, это влечет за собой последствия. К примеру, если озарить ярким светом соцсети, люди очень разозлятся и накинутся на вас с точно такой же силой, с какой они притягиваются, будто мотыльки, к вашему пламени.

Но теперь мы, возможно, поймем, что должны перестать отравлять друг друга и весь мир. Я знаю, как наивно это звучит, ведь отрава льется, не переставая. У нас урок истории в зуме зазумбомбили порнушной картинкой, которую мы все увидели, например. Но я думаю, порно и яд будут всегда, и люди всегда должны будут решать, отравлять им других или нет – пандемия у нас или нет.

Я считаю, то, что произошло здесь и по всему миру за эти несколько месяцев карантина, дает нам очень слабое представление о том, каково приходится каждый день вам. Знаю, это не одно и то же, совсем не то же, что находиться в тюремных условиях – и это при том, что вы не преступник.

Еще меня поражает, что сейчас вы, возможно, уже не в заключении, возможно, вы бездомный и никто не знает, где вы. Друг написал нам о том, что людей, находящихся в заключении, недавно начали потихоньку выпускать, а им некуда пойти, негде ночевать и не на что жить.