Лето

На первом показе фильма директор школы искусств знакомит ее с человеком, которого тоже пригласил посмотреть фильм, – директором Британского института кино.

Директор Британского института кино, директор школы искусств и студенты школы искусств аплодируют и восторженно кричат в конце снятого ею фильма.

БИК выделяет ей грант на экспериментальный фильм.

На эти деньги она начинает работу над новым фильмом.

Это рассказ о двух глухонемых, которые живут и работают среди руин, на фоне старинной архитектуры лондонского Ист-Энда. Они ходят по улицам, разговаривая друг с другом на языке жестов о любви, о том, как сохранять чистый и приличный вид в неопрятное послевоенное время, и о том, что они считают странным либо красивым. Их нередко преследует толпа насмешливых и жестоких детей.

Этот фильм называется «Вместе».

Подобно фильму «К.», он маленький, изящный и чрезвычайно мощный, будничный, но при этом почти апокалиптический, и он совершенно не похож на то, что снимают другие режиссеры этого времени.

Маццетти знакомится с режиссером Линдсеем Андерсоном[54].

Он помогает ей с монтажом фильма «Вместе».

Совместно с ним, Карелом Рейшем и Тони Ричардсоном[55] она становится одной из основательниц движения «Свободное кино». Их кинопроизведения и телепрограммы радикально изменяют возможности британского кинематографа. Тем временем на Каннском фестивале 1956 года фильму «Вместе» рукоплещут и его с восторгом принимают как критики, так и зрители.

Примерно в тот же период Лоренца Маццетти возвращается в Италию и недолго живет со своей сестрой-близнецом. Только не подумайте, что к этому времени призраки оставили ее в покое: истекающие кровью призраки по-прежнему сопутствуют ей, где бы она ни была и что бы ни делала. «Они слишком долго сидели у меня в подсознании».

Ну и она пишет роман под названием «Il Cielo Cade» – «Небо падает». Это книга про убийство ее семьи, о религиозных и политических раздорах, разделяющих людей и управляющих ими, и все события показаны глазами очень маленького ребенка.

После этого Маццетти пишет еще один роман, «Con Rabbia», что дословно переводится «С яростью» или «Сердито». Это продолжение книги «Небо падает», и повествование ведется с позиции революционно настроенной девушки, взбешенной тем равнодушием, которое она встречает после войны повсюду, несмотря на то что произошло со столькими людьми. «Я больше не могла жить в спокойствии и скуке. Моя рука коснулась крови и трагедии, и я знаю, что, пока скука усыпляла, реальность подготавливала апокалипсис».

Всю свою жизнь Маццетти будет писать картины, выставляться и печататься во многих формах, а в перерывах снимать новые короткометражки: как и все ее творчество, эти фильмы повествуют о разрыве, который случается при столкновении невинности и опыта, и о том, как сохранить эту невинность даже в самой глубине размозженной взрослой психики. Маццетти построит кукольный театр на Кампо-деи-Фиори в центре Рима и много лет будет ставить для бесчисленных зрителей свою версию «Панча и Джуди».

Ее последний большой проект, «Album di Famiglia», или «Семейный альбом» – серия картин с портретами ее родственников еще до момента их убийства и c образами тосканской природы великолепным, солнечным летом, с нацистами под деревьями и фашистами, обучающими школьников, – будет напоминать таких художников, как Анри Матисс и Шарлотта Саломон[56], своим стилем, общим пониманием того, как ложится свет, куда бы он ни ложился, и своими чистыми цветами.

Кончается ли жизнь смертью?

Какое определение дать жизни?

Как мы приходим к пониманию того, что такое время? Что мы будем с ним делать, что оно сделает с нами?

«Линия жизни у всех где-нибудь да обрывается».

Многое из того, что я вам здесь рассказала, можно найти в романах Лоренцы Маццетти и ее мемуарах, «Diario Londinese», опубликованных по-английски под названием «Лондонские дневники».

Английское слово summer («лето») происходит от древнеанглийского sumor, от протоиндоевропейского корня sam, означающего как «один», так и «вместе».

Не могу вспомнить, откуда взята следующая цитата, которую вы сейчас прочтете. Она никак не связана с Маццетти, хотя и тесно связана с нею и со всеми нами. Но я переписала ее в блокнот много лет назад и теперь не могу найти источник.

«Творчество относится к культуре не потому, что это ее производное, а потому что оно стремится исцелить культуру. Искусство, насыщенное подсознанием, действует на индивида, подобно компенсирующему сновидению: оно пытается восстановить равновесие и обращается к глубоко укорененным проблемам».

Маццетти рассказывает, как вскоре после летней расправы над ее родственниками передовой отряд союзных войск приходит к дому в Италии, где они были убиты. Английские и шотландские солдаты находят парочку контуженных детей, сидящих возле недавно засыпанных могил.

Первым делом солдаты учат этих детей петь английские песенки.

Первая песня, которой они их учат?

«Ты мое солнышко»[57].