Лето бабочек

Осторожно и на этот раз тихо я открыла дверь. Я хотела убедиться, что это она, и я не была уверена, что она хочет меня видеть.

И потом:

– Тедди? Тедди? – послышался нежный мелодичный шепот. – Тедди! Ты здесь?

Мои ноги медленно ступали по железной решетке на полу, когда я увидела кого-то внизу, смотрящего сквозь перекладины, и она ступала то вверх, то вниз, тихо зовя. Ее? Меня?

– Тедди? Где ты, Тедди?

Я прокашлялась, чтобы дать понять, что я тут, и шаркающие шаги затихли. Я прошла мимо первого стеллажа с книгами – ничего. Я чувствовала ее, ощущала ее. Следующий – ничего.

Я снова покашляла и сказала тихо:

– Мисс Трэверс? Это я. Нина.

И тогда я ее услышала, у следующего стеллажа. Она напевала песенку себе под нос.

…маленькая старенькая Тедди,
Последняя, кого ты видела.
Все они бабочки, осталась только я.
Все они бабочки, осталась только я.

– Мисс Трэверс… Мисс Трэверс? – Я двинулась к ней, примерно на шаг, и она повернулась ко мне, как угловатое животное. Она была крошечная и намного старше, чем я думала. Ее глаза казались даже еще больше.

– Ты! – показала она на меня. – Ты вернулась. Я искала тебя… – Она замолчала и оглянулась вокруг. – Та мерзкая женщина, она ведь не с тобой?

– Нет, – ответила я, стараясь не улыбаться. Я точно знала, о ком она говорит. – Ее нет.

– Ах. Я ее ненавижу. Ты ее знаешь? – Она вперила в меня взгляд.

– Я была замужем за ее сыном. Извините, что мы вам нагрубили, мисс Трэверс.

Она махнула рукой, все еще упираясь в стеллаж.

– Не важно. Он хвастался. Он славный мальчик. Я помню его. Милый. У него большие уши. – Она хихикнула.

– Можно у вас кое-что спросить? – сказала я после минутной паузы.

Она кивнула:

– Конечно, можно.

– У меня есть ваши фотографии. Зачем вы дали их мне? Вы хотите мне что-то сказать?

– Какие фотографии?

Я прокляла себя за то, что не держала их при себе.

– Молодая девушка, на лодке. И девочка, и ее мать, охотятся на бабочек.

Она вежливо улыбнулась.

– Мне очень жаль. Я не знаю такой фотографии. – Она огляделась. – Эта женщина не с тобой, правда? Ужасная женщина.

Это было похоже на американские горки: у меня закружилась голова.

– Нет, мисс Трэверс. Ее нет. Девушка на фотографиях – вы сказали, ее звали Тедди.

Лиз Трэверс остановилась.

– Тедди. – Она придвинулась ко мне, так что мы оказались в нескольких дюймах друг от друга, и я свернула шею, глядя на нее сверху вниз. – Да, я тебя знаю. Бедная Тедди. Ты скажешь ей, скажешь ей, что все в порядке?

– Я… Я не знаю Тедди.

– Да знаешь. Я видела тебя с ней.

– Нет, – с несчастным видом ответила я. – Вы не могли меня с ней видеть.

– Я видела тебя с ней. В парке.

Я медленно сказала:

– Мисс Трэверс, я не знаю, кто такая Тедди. Понимаете, я как раз пытаюсь это выяснить. Связана ли она как-то с моей семьей… с моим отцом. Вы сказали, что знали моего отца. Сказали, что он не погиб, и потом написали на обратной стороне фотографии «Это твоя семья. Ты не знаешь их и что они сделали». – Я старалась не торопить ее и говорить спокойно. – Разве не вы это написали? Уверена, это вы. Что вы хотите мне этим сказать?

Ее глаза были как расплавленный металл, серые, черные, со стальным оттенком, и она качала головой, все еще глядя на меня, прямо на меня. Над головой послышались шаги.

– Я правда видела тебя в парке с Тедди. Вы играли в прятки.

– Я не знаю Тедди, – зашипела я и подумала, что скоро завою. – Кто она?

Она моргнула, и что-то, казалось, изменилось в ее гневном выражении лица.

– Ох… я не знаю. Ты знаешь Эл? Ты помнишь Эл? Тедди знала Эл… – И она снова покачала головой и с искренней, кривой и трогательной улыбкой пожала плечами. – Тогда прости. Если это была не ты. В парке. Я все стала забывать. Смотри.

Пошарив в кармане своей черной юбки, она протянула мне заламинированную карточку.

Я взяла ее за руку, слегка пожав. Я сказала:

– Не волнуйтесь. Ничего страшного.

– Да, да, – ответила она. – Не стоит. Когда со мной все в порядке, меня это бесит. – Она слегка мне улыбнулась. – Послушай, что ты хотела мне сказать? – И я заметила, что она мягко топает ногой по металлическому полу.

– Пожалуйста, прошу вас, не беспокойтесь, – сказала я снова. – Все в порядке. Ничего страшного. Я постою тут с вами, пока не запищат часы. Я подожду Эбби.

– Нет, – сказала она, вдруг разволновавшись. – Она придет и заберет меня. Я тут смотрю на книги и гуляю по библиотеке и считаю до тридцати. У меня тут свои маршруты. Ты не должна прерывать мои маршруты. Ты должна оставить меня одну. Эбби придет и заберет меня.

Я ответила:

– Конечно. Извините…

– Так что, ты не знаешь Тедди? Не знаешь, что она сделала? Жаль, что не знаешь. Жаль, что ты не можешь мне рассказать. Она сделала что-то ужасное. Ужасное. – Она посмотрела вниз на свои руки и потом, почти свирепо, как маленький грызун, стала грызть старый грубый заусенец. – До свидания. До свидания. Пожалуйста, уходи. О, прошу тебя, уходи.

– Нина, – сказала я. – Меня зовут Нина.

Она тихонько запела: