Лето бабочек

– Мишка и Жучок. – Она прищелкнула языком. – Они любили джин. Разве ты не помнишь? Я помню. Я кое-что не помню. Они приходят и уходят. Когда упала бомба, здание было разрушено. Бац! – Она изобразила взрыв рукой. – Я должна была быть там, но меня не было. Я была в кино. «Крестный отец»? «Унесенные ветром». Это были «Унесенные ветром». Видишь ли, я написала к нему сценарий. Я вернулась, а все уже исчезло. Я должна была погибнуть, но нет. Все, что с нами там произошло… бац! Наша квартира, наша прекрасная квартира, ничего от нее не осталось. Деньги, которые ты мне дала, исчезли. Я снова была нищей. Ты знала это, не так ли?

– Я ничего об этом не знала, – честно призналась я.

– Это потому, что ты уехала, Тедди. Ты солгала, ты сделала плохую вещь. Ты сказала, что любишь меня, и уехала. Я знала, что тебе тяжело, с женщиной, женщиной. Но ведь все было хорошо, когда мы были наедине, не так ли? – Она прильнула ко мне, ее глаза горели, и она была молода, клянусь, это было необыкновенно, молода, жизнерадостна и полна сил, и я поняла ее, полуженщину, которую я встретила тогда. Когда она улыбнулась, я впервые заметила крошечный сколок на ее переднем зубе и подумала, какой привлекательной она, должно быть, была в молодости. – Ведь правда? Скажи мне. Мы любили друг друга, я ведь не ошибаюсь?

– Нет. – Мои глаза наполнились слезами, я не знала, что сказать. – Мне очень жаль. Мне так жаль, мисс Тр… Элис.

Она снова улыбнулась.

– Не называй меня так. Это Марк настоял. Он настоял.

– У вашего мужа была фамилия Трэверс?

– Я взяла ее ради него. Марк не возражал, что я люблю женщин. Он был очень умен, Марк. Его семья жила в Риджентс-парке. Я знала, что если выйду за него замуж, то поднимусь на ступеньку выше и никогда больше не буду бедной. О, я предала себя. Разве это не странно?

– Да, – сказала я, все думая, думая.

– Раньше я хотела изменить мир. Я собиралась, правда, Тедди? А вместо этого я… я осталась в безопасном местечке. Я писала глупые истории. О глупых людях. Выдуманные люди.

– Но у вас так здорово получалось, – сказала я, поймав момент, чтобы рассказать ей кое-что о ней самой. – Все эти награды… Ваши фильмы, так много людей любят их. Это имеет значение, не так ли?

Она по-детски закатила глаза.

– Нет. Это ничего не значит. Совсем ничего. – Ее руки бессильно упали. – Нет больше Эл, нет больше Грейлинг… их больше нет. Бабочка Грейлинг никогда не расправит крылья, если уже села. Ты сказала мне так однажды, помнишь? Я всегда думала, как это правильно. Как грустно. – Теперь она успокоилась. – Хочешь мятный леденец?

Я покачала головой, закусив губу и часто моргая.

– Нет. Спасибо.

– Я любила ириски, ты любила мятные конфеты, Тедди. Я хранила мятные конфеты годами, на случай, если ты вернешься. Я спала с мужчинами. Это ничего, правда? Все время, пока не поняла, что Марк тоже меня не любит. Но они мне никогда не нравились. – Она задрала юбку и вытерла нос, последние слезы. – Помнишь клоуна Джеки, который воровал газеты?

Я беспомощно кивнула.

– Я тоже помню. Иногда я вспоминаю все это. Я помню все, и я думаю об этом, и я думаю о тебе. – Она медленно моргнула. – Сегодня я видела молнию. Я наблюдала из гостиной. Я поняла, что это что-то значит. Такой сильный шторм – мы привыкли к ним. В последнее время погода хорошая. Помнишь, что я сказала тебе, когда уходила? Погода прекрасная. Когда я вернулась, тебя уже не было. Я помню. – Она взяла меня за руки. Она улыбалась. – Погода прекрасная, Тедди.

– Вот вы где, мисс Трэверс, – сказал джентльмен в красных брюках солидного возраста, направляясь к нам. – Эбби повсюду вас ищет! – Он посмотрел вниз и улыбнулся, а я уставилась на нее. – Давайте вернемся в квартиру, хорошо? Она говорит, что вам пора отдохнуть.

– Вы мой муж? – сказала Лиз Трэверс.

– Если бы мне так повезло, мисисс Трэверс! Я – Робин Паркер, – сказал мужчина в красных брюках с напускной веселостью. – Я ваш сосед.

– Я вас никогда в жизни не видела, – сказала Лиз не слишком вежливо.

– Ха! Ну, я владелец винного магазина.

– Как интересно, – сказала она.

Робин Паркер сказал:

– Вы скупили все вино к своему восьмидесятилетию, помните? У вас в квартире была вечеринка, и кто-то вызвал полицию.

– Правда? – сказала Лиз, и в ее глазах мелькнула насмешка.

– О, это был настоящий погром. Вы побили почти все бокалы, у вас там была игра, основанная на традициях греческой свадьбы. Вы сами заставили меня разбить один бокал. – Он пристально смотрел на нее, его громкий голос ревел, как рог. Она молча смотрела на него. – Давайте пойдем назад.

– Хочешь мятный леденец? – сказала она, вынула из кармана конфетку и дала ему, а он взял ее за руку и мягко увел за собой.

Я смотрела им вслед, а потом она повернулась и позвала меня, и я побежала к ним.

– Ага! – не без облегчения сказал Робин Паркер. – А вот и Эбби! Теперь я ее вижу.