Лето больших надежд

— Я хотел бы, чтобы этот ублюдок остановился. Я хотел бы, чтобы он был трезвым и был собой, и, если это не случится, мне нет дела, что станется с его жизнью. Он может играть в крибедж и строить скворечники целый день, и мне нет до этого дела, пока он пьет.

— Может быть, однажды он бросит, — сказала она, ничуть не смутившись его словами. — Моя бабушка Лайтси — мама моей мамы — алкоголичка, но она больше не пьет и ходит на специальные собрания в церкви. Моя мама ведет себя так, словно это большой семейный секрет, но я не знаю почему. Я горжусь своей бабушкой, тем, что она справилась с собой.

Он не мог решить, рад он ее словам или нет. С одной стороны, они давали ему надежду, что, может быть, его отец вдруг изменится. С другой стороны, было так не похоже, что его отец вдруг просто бросит пить и станет ходить на собрания, и Коннор подумал, что будет дураком, если всерьез станет надеяться на такое.

— Я не знаю, почему твои бабушка с дедушкой его держат, — пробормотал Коннор. — Не похоже, чтобы он был работником, на которого можно положиться.

Она нахмурилась:

— Он никогда не говорил тебе?

— Говорил мне что?

— Боже, Коннор, ты должен попросить его рассказать тебе. Или моего дедушку. Твой дед и мой были вместе на корейской войне. Твой дед спас жизнь моему деду.

— Моего деда убили в Корее, когда мой отец был ребенком, но это все, что я знаю.

— Тебе стоит спросить у моего деда. Это целая история о том, как они сражались в местечке под названием Уолд-Сити, и твой дед спас целый отряд, включая моего деда. Поэтому, когда мой дедушка вернулся с войны, он дал слово, что будет присматривать за семьей твоего деда, что бы ни случилось.

Даже несмотря на то, что сын Эдварда Дэвиса вырос пьяницей, думал Коннор. И все же история, рассказанная Лолли, заставила его почувствовать себя немного лучше.

— Так что в любом случае, — торжественно произнесла она с раздражающей начальственной ноткой в голосе, — ты должен попросить моего деда рассказать тебе эту историю.

— Я могу попробовать, — сказал он.

Они надолго замолчали. Затем он пересек медицинский кабинет и открыл белый эмалированный шкафчик. — Я хочу проколоть себе ухо.

— Прошу прощения?

Теперь он по-настоящему рассмеялся. Она была такая смешная, когда вела себя официально.

— Я просто собираюсь проколоть себе ухо.

— Ты сумасшедший.

— Ты думаешь, я не осмелюсь? — В шкафчике он нашел ланцет в стерильной упаковке. — Это должно сгодиться. — Он начал зубами открывать упаковку.

— Подожди. — Она смотрела на него расширенными от испуга глазами, очки комично перекосились на ее лице. — Не будь глупым, Коннор. Тебе больше не нужно дырок в голове, у тебя их и так достаточно.

— Еще одна не сделает погоды. — Он остановился, сунув руку в карман за маленькой серебряной сережкой, он таскал ее с собой многие недели, пытаясь собраться с духом. Мэри Луи Саррутерс, которая была влюблена в него со второго класса, подарила ему ее в прошлом году. К сережке была прикреплена черная пластиковая карточка. Он отцепил ее и положил на стол.

— Не может быть, чтобы ты это всерьез, — сказала Лолли. Ее щеки пылали.

— Я серьезен, как сердечный приступ, — заверил он.

— Ты занесешь инфекцию. Твое ухо отвалится.

— Чушь собачья. Люди все время прокалывают уши.

— У доктора или у профессионалов.

— Или они просят об этом какую-нибудь умную девочку.

— Ни в коем случае. — Она замотала головой, отступая. Она больше не заплетала волосы в косички, а укладывала их в узел, схваченный эластичной резинкой. Несколько прядей выбилось из прически, обрамляя ее лицо.

— Отлично. Я сделаю это сам.

— Нас обоих выгонят из лагеря.

— Только если поймают. А нас не поймают, Лолли. — Он открыл ланцет и двинулся к зеркалу. Черт. Это было не так просто, как он думал. Протыкая ланцетом ухо, он может задеть череп. И если он его заденет, много ли будет крови? И как, черт побери, вдеть в отверстие сережку?

В зеркале он увидел, что Лолли смотрит на него. Ну хорошо, назад пути нет. Он примерился ланцетом в ухо, надеясь на лучшее, сделал вдох и подтолкнул его, но поймал себя на том, что закрывает глаза. Нет, так не пойдет, он должен видеть, что делает.

За спиной он услышал звук шагов и чуть не уронил ланцет. Это была Лолли, уже надевшая пару хирургических перчаток.

— Ну хорошо, чудо-мальчик, — сказала она. — Не вини меня, если твое ухо почернеет и отвалится.

РЫБАЛКА НА ОЗЕРЕ УИЛЛОУ

Озеро Уиллоу — богатый источник великолепной форели.

Лимит — три форели для спортсмена с лицензией.

Большее количество ловли и продажи запрещено.

12.

— Давай, лентяйка Дэзи. Проснись и пой.

Дэзи услышала наигранно-веселый голос своего отца и уже знала, что это не означает ничего хорошего. Он был у хижины, которую она делила с ним и Максом, и все еще было темно. Она слышала его шаги на крыльце, слышала, как со скрипом открылась дверь.

— Дэз? — позвал он ее. — Вставай, детка. Время.