Лето. Деревня. Любовь (СИ)

— Ты же вообще ничего про меня не знаешь. Если бы ты знал все, ты не то, что целоваться, ты даже и дотронуться до меня не захотел! Я же вся ненастоящая с ног до головы, понимаешь! Я очень хотела, но я не смогла… Я ненастоящая мать, понимаешь? И женщина тоже ненастоящая…

Она горько и некрасиво заплакала, размазывая слезы по лицу. Юра обхватил ее двумя руками, крепко прижал к себе.

— Машенька, маленькая, если тебе так легче, то плачь. Поплачь, родная. Все будет хорошо. Я тебя больше не оставлю одну, слышишь меня?

Врач скорой помощи, сопровождающий их в больницу, оглянулся на них со своего места рядом с водителем. Вопросительно посмотрел на Юрия. Тот махнул головой, мол, все в порядке, сам справлюсь.

Какое-то время Маша плакала, а потом начала утихать. Наконец, глубоко вздохнула, отлепилась от Юркиной груди и повернулась к сыну. Тот спокойно спал, вдыхая лекарство в маске. Она опять повернулась к любимому. Глянула на него виновато и тут же отвела глаза.

— Я тебе всю футболку слезами залила, — хрипло сказала она.

— Вот беда-то! — легкомысленно хмыкнул он, опять обнимая ее и вытирая ей слезы. — Высохнет.

— Я никчемная истеричка. И ужасная трусиха.

— Значит, будем перевоспитывать.

— Юра, серьезно, я больна, у меня диагноз.

— Вообще-то я тоже не очень здоровый человек, — усмехнулся он. — И спорим, что мой диагноз посерьезней твоего?

— Юра, я бесплодна. У меня не может быть детей. Они все приемные. И Лука тоже. Понимаешь? Я неполноценная. Я должна была тебе сразу сказать, не морочить тебе голову, но я…

Он взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.

— Да я уже давно догадался, Маша. Только глупости все это. Ты настоящая мама и настоящая женщина. И все у нас будет хорошо. Разберемся.

Глава 19. На наших кострах горит осень.

Машу с Ваней оставили в больнице на неделю. Всю эту неделю Юрий крутился как белка в колесе. Ранним утром выгуливал Лордика и бежал на работу, чтобы хоть что-то успеть там сделать. В двенадцать уже был дома, чтобы накормить обедом старших детей. Зина оказалась той еще поварихой, и Юре пришлось учить их с Лукой, как готовить самый простой суп и жарить яичницу.

— Теперь я вижу, что ты и в самом деле принцесса, — ворчал он. — Замуж выйдешь, мужа будешь по ресторанам водить, чтобы он не догадался, что ты готовить не умеешь?

— Я не выйду замуж, — фыркала Зина, впрочем, вполне мирно. — Буду всю жизнь вместе с мамой жить.

— Я тебе напомню эти слова через пару лет.

— Ничего ты не напомнишь, через три недели мы уедем из твоей деревни и больше никогда не увидимся. Жду не дождусь этого события.

— Да ладно, а как же Сергей Валерьевич? Тоже ждешь не дождешься, чтобы от него уехать?

Зина стремительно покраснела и замолчала. С определенных пор Юрий начал замечать ее на стройке. Сначала он толком не понял, что она там делает, а потом увидел их вдвоем со старшим сыном отца Валерия, Сергеем, который работал вместе с ними. У Зины, судя по всему, приключилась первая любовь. Это было так трогательно, что Юрию даже дразнить ее не хотелось.

Что касается Лучика, то поговорить с ним получилось не сразу. Один раз вечером, перед сном, Юрий спросил мальчика:

— Лука, помнишь, ты мне рассказывал сказку про вождя? По-моему, ты так и не досказал, чем там дело закончилось.

Лука какое-то время смотрел на него пристальным взглядом, а потом, глядя в потолок, закончил свою историю:

— Александр полюбил ее и объявил своей женой. Но вот беда: молодая жена могла быть с вождем только по ночам, а наутро она возвращалась в свое озеро. А влюбленный Александр хотел, чтобы она была с ним всегда. Поэтому он тайком от молодой жены искал способы, как удержать ее около себя не только ночью, но и днем.

В положенный срок, ровно через девять месяцев, молодая жена родила вождю сына, похожего на него, как две капли воды. У младенца были такие же черные глаза, как у вождя, шоколадный цвет кожи и красивые кудрявые волосы. Малыш лежал в люльке из тростника, сплетенной для него мамой, и она каждую ночь качала эту люльку и пела сыну колыбельные песни, а утром опять возвращалась в свое озеро.

И вот однажды Александр, посоветовавшись с колдунами племени, тайком подмешал своей жене в питье сонного порошка. Молодая жена уснула над колыбелью своего сына и проспала тот миг, когда над озером Танганьика взошло жаркое африканское солнце.

Чуть только солнечные лучи коснулись ее серебристых волос, прекрасная белолицая девушка-Луна с серебристыми волосами превратилась в стайку красивых бабочек. Они покружились над люлькой и улетели в джунгли.

Александр Великолепный не смог забыть свою жену и не смог утешиться в своем горе. Он бросил свое племя, свой дворец, своих слуг и навсегда ушел в джунгли, чтобы искать там свою любимую. Своего сына он отдал на попечение одной своей служанке, хорошей и доброй женщине, наказав ей заботиться о мальчике и любить его.

Та женщина назвала младенца в честь матери и отца — Лука Александр, то есть Александр Светлый.

Юра только улыбнулся такой концовке:

— Мама подобрала тебе замечательное имя, оно тебе очень идет.