Лето детства

– Ну не таких, так других нарвем, – не сдавалась подруга, – как будто они хуже этих будут. Ладно, я пошла, а то мать всыпит ремня, я ей обещала скоро, а сама пропала.

Она ушла, а Нюта стояла и со слезами смотрела на свой некогда прекрасный букет, гибкие стебли которого беспомощно свисали с руки.

Гроза

От раскатов грома дрожала земля. Яркие короткие молнии вспыхивали и моментально гасли, будто забавляясь. Неожиданно ветерок вихрем пронёсся по проулку. В воздухе пахло пылью. Туча, черная и тяжелая, с трудом двигалась по небу, раздумывая в какую сторону повернуть:

– Пронесет стороной, – бабушка с сожалением смотрела на небо. – Нам не достанется. А нужен-то как! Но она ошиблась. Дождь полил как из ведра. Втроем они стояли у окна: бабушка, Нюта и братишка и смотрели, как по проулку неслись потоки воды, смывая и унося с собой, всё, что попадалось на пути. Капли, крупные и весёлые, шлепали по лужам, образуя пузыри.

– Ба, давай окно откроем, – попросила Нюта.

– Ты что, нельзя, молния влетит и хату спалит.

– А почему?

– Не знаю, только так всегда бывает. Учительницу спроси, она тебе объяснит.

Прогремел сильный раскат грома, в окнах задребезжали стёкла. От испуга Нюта спряталась за бабушку, а брат ударился в рёв.

– Вот видишь, какая силища! Господи, Иисусе Христе, спаси, сохрани, помилуй. – Она перекрестилась.

Нюта принялась успокаивать братишку.

– Июньские грозы самые шумные и сильные, – бабушка взяла Вовку на руки. – Ну, чего ты спужался? Это боженька на колеснице по небушку проехал. Он маленьких деток не обижает. Да вот и дождь почти закончился.

Она поставила Вовку на подоконник.

– Гляди, посветлело как…

И правда, небо почти очистилось, а туча, громыхая, поползла в сторону леса.

– Смотри, ба, – Нюта дернула её за рукав, – курица!

Из кустов вышла курица, такая мокрая, что они невольно рассмеялись. Она ступала по лужам, смешно поднимая лапы, будто слепая. Перья на ней намокли, курица стала маленькой, словно куропатка.

– Надо же сердечная, не добежала до курятника, – бабушка улыбнулась. – А вон чей-то мячик потоком несёт?

Нюта прислонилась лбом к стеклу и увидела мячик. Он подскакивал, вертелся на месте, замирал на мгновение, но вода несла его дальше.

– А вот и хозяйка, – засмеялась бабушка.

Это была Зуева Танька. Она бежала, размахивая тонкими ручонками, скользя по грязи. Намокшее платье прилипло к худющему телу, рыжие мокрые волосенки налипли на лицо.

– Ну совсем как та курица, – засмеялась Нюта.

Братишка тоже стал смеяться и топотать ногами по подоконнику.

– Тихо, разбуянился, – заулыбалась бабушка, и глаза у неё стали озорные и ласковые. – Ну слава Богу, промочил дождик земелечку, теперь всё в рост пойдет. Бог даст, урожай добрый соберём.

– А мы тозе в ост дём, – пролопотал Вовка.

– Да уж вы у меня… вон как за зиму выросли, – бабушка погладила его по стриженому затылку, – а в лето совсем, словно подсолнухи расти станете. Посидите, а я пойду посмотрю, что там дождь в огороде натворил. Или вы на улицу хотите мерить лужи?

– Ура! – закричала Нюта.– Мы пойдём! Мы пойдём! Мы пойдём на улицу! Посмотреть, посмотреть, как там наша курица!

И завертелась, как юла. Брат тоже стал притопывать ногами и хлопать в ладоши.

– Вот проказники, идите, пока не передумала. Да аккуратненько, а то больше не пущу, – и добавила, – мучители вы мои.

Спас.В ожидании праздника

На дворе хозяйничал август. Дневная жара сменялась ночной прохладой, а на глубоком темном небе, в последний раз вспыхивая, падали звезды. В воздухе витал запах яблок. Приближался яблочный Спас. Яблоки лежали повсюду: в доме, во дворе, в сарае. В саду ветки яблонь гнулись под их тяжестью, не спасали даже подпорки. Чтобы ветки не поломались, отец иногда подходил к яблоне и слегка трусил ветки. Яблоки падали с глухим стуком на высушенную зноем землю. Потом их собирала бабушка с Валькой или Нютой и относила в сарай, где в углу уже лежала огромная куча таких же спелых духмяных яблок. Те, что уже подгнивали, резали и сушили для компота, остальные ждали своей участи.

Днем в воздухе витала сонливость. Даже куры, вечно возившиеся в пыли, спрятались в тени кустов и мирно дремали. И лишь изредка одна из них с громким испуганным кудахтаньем будила сонную тишину. Далеко на лугу протяжно мычали не подоенные коровы. Деревня словно вымерла. Шла страда. Все трудились в поле и на огородах, в доме оставались только старый да малый.

Нюта играла во дворе с куклами. Рядом возился маленький братишка, пытаясь молотком разбить какую-то железяку. Тяжелый молоток так и старался выпасть со слабых ручонок, но братец не сдавался. От усилия он высунул кончик языка, пыхтел и сопел от натуги. Нюта с опаской поглядывала в его сторону, боясь, что вот сейчас он вместо железки ударит по пальцам и заорет. Брат постоянно утирал нос грязной ладошкой, отчего казалось, что у него под носом растут усы.

– Вымазался, словно поросёнок, смотреть противно, – вздохнула Нюта. – Как его умыть? Орать ведь будет.