Лето лихой троицы

В густых зарослях было видно не дальше чем на метр, вода доходила до пояса. Путешественники молча шли за Дзюбой, не видя его. Они ориентировались по шелесту тростника, бульканью воды и шумному дыханию физрука. Несколько раз над ними пролетал самолет. Наконец Дзюба остановился и тихим свистом позвал ребят к себе. Он приставил палец к губам, призывая всех молчать, затем подушечкой пальца прикоснулся к своему уху, а потом указал в сторону берега, мол, прислушайтесь. Ребята насторожились и услышали звуки шагов, топот копыт и мужские голоса. Истерично залаяли собаки — вероятно, добрались до следов, уходящих в реку. Рев самолета доносился теперь не с неба, а со стороны берега, да и ревом его нельзя было назвать, этот звук больше напоминал рокот вхолостую работающего двигателя — гидроплан приводнился на реку и теперь качался на металлических понтонах недалеко от стоянки, где ночевали путешественники.

— Все-таки они нас выследили, — догадался Пузырь.

— Черт вас дернул фотографировать браконьерскую охоту, — сказал Дзюба, раздраженно пытаясь вытереть мокрое лицо такой же мокрой рукой.

— Не волнуйся, Олег, они скоро уйдут. Побродят, побродят, никого не найдут и уйдут… Должны уйти… — неуверенно произнес Пузырь.

— Вы убеждены, что из самолета стрелял именно Валерий Бирюк? — спросил физрук.

— Сто процентов, — заверил его Пузырь. — Ведь мы вчера несколько раз видели его на предвыборных плакатах. Мы не могли перепутать.

— Точно, — подтвердил Вадик.

Дина смотрела поочередно на всех троих и ничего не понимала.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — раздраженно сказала она, стуча зубами от холода.

— Мы сняли охоту… Бирюка… Губернатора… Вернее, не самого губернатора, а мужика, который хочет им стать… Ну того, который с фарфоровыми зубами… Тысяча рублей за зуб, — начал объяснять Вадик, но сразу запутался и попросил: — Динка, не обижайся. Мы тебе потом все расскажем. Только не сейчас. Дай в себя прийти. Меня до сих так колба— сит, что полный улет!

— Эх, пацаны, вы даже не понимаете, что отчебучили, — качая головой, сказал Дзюба. — Предвыборная кампания — очень дорогое мероприятие. В нее вложены огромные деньги, все сделано для того, чтобы Бирюк победил на выборах и стал губернатором. Он выступает на всех местных радио— и телеканалах, ездит по области, разговаривает с избирателями на заводах, в институтах, в областных городках и в поселках. И всюду Бирюк доказывает, что он отличный парень, любит природу, обожает рыбок и зверушек.

— Во-во, зверушек он обожает. Когда они, жареные, лежат у него на тарелке, — иронично улыбнулся Пузырь. — На плакатах он гладит по голове маленького сайгачонка и обещает сохранить природу края для потомков. А на самом деле стреляет сайгаков в запретной зоне.

— И тут появляетесь вы и становитесь свидетелями такого нехорошего поступка, да еще снимаете это на видео.

— И на фото, — добавил Вадик. — Странно, что ты называешь убийство нехорошим поступком. Убийство — это убийство. Преступник должен ответить за свое преступление, и он ответит. Если Бирюк сейчас браконьерствует в заповеднике, то что же будет, когда он станет начальником всей области? Полный отстой, да и только.

— Ясный пень, он будет браконьерствовать во всей области, — сделал вывод Пузырь. — Вадик прав.

Надо называть вещи своими именами. Он убил и должен за убийство ответить. Пускай люди знают, что Бирюк — преступник и брехун, тогда они не пойдут за него голосовать.

— Они нам потом спасибо скажут, — поддержал друга Вадик.

— Может, даже наградят.

— Сначала попробуйте выбраться отсюда, герои, — произнес Дзюба.

С берега донеслись громкие голоса и плеск воды. Судя по усилившемуся рокоту двигателя, гидросамолет медленно поплыл, перемещаясь к середине реки, туда, где кончались тростниковые заросли.

— Они окружают нас, — сказал Пузырь.

Путешественники стояли по пояс в воде, скрытые тростником. С одной стороны их подстерегали всадники с ружьями и собаками, с другой — приближался гидросамолет с вооруженным браконьером. Дзюба поднял лицо и, принюхиваясь, повернул голову влево, потом вправо.

— Дымом пахнет. Смотрите, — сказал он и, указал туда, откуда доносился рокот мотора. Там вспыхнул огонек, лизнул воздух, потрепыхался и исчез. Через несколько секунд опять появился. И уже не один, а два, три, чугь позже — четыре!

— Пожар, — заволновалась Дина. — Что они делают? Зачем поджигают тростник?

— Хотят выкурить нас, как кротов из нор. Поджигают тростник со стороны реки, чтобы мы, спасаясь от огня, вышли на берег.

— Только без паники, только без паники, — запричитал Пузырь, соображая, что делать. Он снял рюкзак, достал из него свою общую тетрадь и ст листать ее, выискивая нужную страницу.