Лето на Парк-авеню

Он повернулся, и луч света, отражавшийся от зеркала за баром, обрисовал его точеное лицо. Я была очарована его безупречной внешностью, а недавний поцелуй все еще кружил мне голову. Мне ужасно хотелось снова поцеловать его.

– Ты не можешь просто так бросить меня в третий раз, – сказал он.

– Тогда, возможно, тебе стоит пойти со мной.

Он оплатил счет и уже через двадцать минут прижимал меня к дверному косяку мясного магазина на первом этаже моего дома.

– Разреши зайти, – сказал он прямо мне в губы.

Мне хотелось ответить «да», но, к счастью, я произнесла:

– Не сегодня.

– Почему?

– Завтра в школу, – отшутилась я.

Он не отступался, и я тоже хотела его, так что мне было страшно. Я подумала, что, наверное, я все же недостаточно современна, чтобы переспать с мужчиной без любви. К тому же, мне не хотелось быть такой доступной. Если я и собиралась сдаться, мне, в любом случае, не хотелось быть легкой добычей. Мы целовались еще минут пятнадцать. Я уже еле держалась на ногах, готовая уступить ему, когда он отстранился и пожелал мне спокойной ночи.

У меня покалывало губы, и все тело пульсировало, пока он шел, как ни в чем не бывало, по тротуару, ловя привычным жестом такси.

Войдя к себе, я почувствовала такую слабость, что завалилась спать, не сняв нижнюю юбку. Засыпая, я думала об Эрике и его поцелуях. Все мое здравомыслие оставило меня. Возможно (всего лишь возможно), я смогла бы пойти на это и переспать с ним просто для удовольствия. Без всяких ожиданий. Без дурацких расчетов.

Я чувствовала себя на вершине мира, а потом вспомнила про фотографии и поняла, что я на дне, и мне предстоит очень долго карабкаться, чтобы хоть кто-то в этом городе воспринял мою работу всерьез.

Глава десятая

Следующим утром я была на работе без четверти восемь. Меня мутило с похмелья, кровь стучала в голове, живот сводило, и даже кости словно высохли. Засунув сумочку в нижний ящик, я направилась за кофе и заметила, что Хелен уже здесь. Неудивительно. Как бы рано я ни появлялась, Хелен всегда была на месте. Тем утром я не увидела ее в кабинете, но на столе у нее стояла чашка кофе с отпечатком помады, а пепельница была полна окурков. Хелен приходила первой и уходила последней. Она была величайшим трудоголиком из всех, кого я знала. Я все гадала, когда же она спала (если спала).

После того, как Берлин сотоварищи сбросили на нее бюджетную бомбу, Хелен решила, что ей нужно набрать новую команду авторов и фотографов. Пока я миловалась с Эриком, Хелен разрабатывала план. Она оставила на моем столе стопку вырезок из газет и журналов, с запиской от руки:

Эли, будь лапой, постарайся разыскать этих авторов и скажи им, что я бы хотела встретиться с ними.

Я просмотрела вырезки, отмечая авторов, обведенных синим карандашом Хелен. Их имена мне ни о чем не говорили, но в этом и состояла задумка. Это были неизвестные авторы, не избалованные гонорарами.

Позже в тот день Хелен собрала вторую стопку, с фотографиями и иллюстрациями, и приложила к ним такую же записку, чтобы я разыскала этих людей. Это оказалось не так просто. Мне приходилось делать над собой усилие, чтобы вызванивать фотографов. У меня было такое чувство, словно они меня как-то обкрадывали, получая тот шанс, которого я ждала всю свою жизнь. Всякий раз, как я набирала очередной номер, приходилось напоминать себе, что они в этом не виноваты. Как и Хелен. Как ни крути, а я не фотограф. Еще нет. Я секретарша.

К восьми утра следующего понедельника вестибюль был полон фрилансеров. Они гордо входили один за другим: одни – с манильскими папками, из которых выглядывали газетные и журнальные вырезки; другие – с красивыми черными кейсами на молнии, где лежали их фотографии и иллюстрации. Я сразу подумала, как дешево смотрелась моя картонная папка. Неудивительно, что Хелен не дала мне шанса. Вот на что еще мне нужно накопить – на кожаную папку.

Бриджет вышла из лифта и стала пробираться к дверям.

– Что тут творится?

– Хелен проводит собеседования с фрилансерами.

– Понятно, – она осмотрела помещение, поводя шеей, точно лебедь, и вдруг тронула меня за руку и спросила. – Кто он?

– Где и кто? – сказала я, просматривая имена в моем блокноте.

Она тронула меня и указала подбородком на мужчину, которого я раньше не замечала.

– Не знаю, кто это.

Он стоял спиной ко мне. Я только видела, что он высокий и с темной лохматой шевелюрой, достававшей до белого воротника; вместо костюма с галстуком – рубашка с джинсами и ботинки. Он стоял в стороне, с большой черной папкой, на плече висел «Никон».

Словно почуяв, что на него смотрят, он повернулся, и тогда я с удивлением узнала его. Рельефный нос и угловатый подбородок, темные глаза. Это был Кристофер Мак. Хотя его имени не было в моем списке фотографов. Он улыбнулся, склонив голову набок. Это не укрылось от внимания Бриджет.

– Так ты его знаешь, – она сбросила жакет и осталась в облегающем платье. – Кто это? Правда, он похож на Джорджа?

– Джорджа Уолша? Ты чего?