Лето надежд

– Абсолютно ничего не изменится, господин фельдмаршал! Даже если я погибну, я все равно добьюсь того, что мне необходимо, а вот вы узнаете о цели моего появления здесь значительно позднее и, вполне вероятно, тогда, когда уже ничего невозможно будет изменить.

Вы знаете, господин главнокомандующий, на Востоке есть такое понятие – второстепенный враг. Понятие, уходящее своими корнями далеко в прошлое, но имеющее глубокий практический смысл: второстепенными могут быть не только враги, но и союзники. Именно поэтому японцы вот уже четвертый год не нападают на Советский Союз – они слишком хорошо знают историю, а вот вы эту историю совсем позабыли.

Так вот. Финляндия для Советского Союза пока еще второстепенный враг, который при определенных усилиях с обеих сторон может стать если не другом, так нейтральным союзником. Правительству Республики Финляндия не следует забывать об этом и переходить в категорию «враги первостепенные». Таких врагов уничтожают до полного краха государственности. Подумайте об этом. Просто подумайте… и прочтите письма. Они очень многое объясняют. – Мезенцев умолк.

Повинуясь жестовому приказу Маннергейма, начальник охраны отвел Мезенцева чуть в сторону и принялся отдавать приказания, а фельдмаршал тем временем развернул первый лист бумаги. Взрыва он не опасался. Если бы его хотели убить, он никогда не познакомился бы со столь необычным посланцем.

Читая строки, написанные незнакомыми ему людьми, старый фельдмаршал все более недоумевал – в письмах не было ничего необычного. Пустые, ничего не значащие фразы, намеки на давно прошедшие события, ссылки на старых друзей. Ничего из того, на что указывал Мезенцев.

Наконец прочитана последняя строка письма Антона Ивановича Деникина. Ничего не понимающий Маннергейм отдал короткий приказ, и Мезенцева тут же подвели к машине.

– И как это понимать, подпоручик? Вы отдаете себе отчет, что можете не уйти отсюда живым? Вас просто пристрелят, как шелудивого пса. – Маннергейм не был в ярости, но поставить на место зарвавшегося наглеца было необходимо.

В конце концов, уничтожить этого заигравшегося в собственную значимость русского можно было в любую секунду.

– Конечно же, я понимаю, что могу не уйти отсюда живым, господин генерал-лейтенант Российской Императорской армии. – Теперь Мезенцев открыто издевался над Маннергеймом. – Постольку поскольку ваши люди так и не вернули мне мои часы, я был вынужден импровизировать. А понимать это следует вот так. Прислушайтесь. – Впрочем, можно было и не напрягать слух – в воздухе уже давно слышался гул тяжелых бомбардировщиков.

Внезапно послышался отдаленный, все увеличивающийся свист, и тут же земля ощутимо вздрогнула, потом еще и еще раз. Фельдмаршалу казалось, что по земле бьют гигантскими молотами сказочные великаны и все никак не могут попасть именно по нему. Но бомбардировка внезапно закончилась. Длилась она не более двадцати минут, хотя эти минуты показались Маннергейму вечностью.

– Поздравляю вас, господин главнокомандующий! – Интонации голоса подпоручика были полны сарказма и скрытого торжества. – С этой минуты вы – единственный высокопоставленный военнослужащий в Республике Финляндия, оставшийся в живых после жуткой бомбардировки финской столицы этими проклятыми «красными варварами». Вот такие бывают счастливые случайности в жизни.

Президент Финляндии Ристо Рюти, весь кабинет министров и практически все генералы и высокопоставленные офицеры генерального штаба, находящиеся в данную минуту на экстренном заседании правительства Республики Финляндия, трагически погибли во время внезапного налета русских бомбардировщиков.

Поздравляю вас! С этого момента вы – исполняющий обязанности президента страны и главнокомандующий в одном лице.

Я надеюсь, теперь вы понимаете, почему я тормозил движение вашей колонны? Кстати, сегодня Хельсинки бомбили теми самыми новыми боеприпасами, которыми разнесли добрую половину центральных административных зданий германской столицы.

Видимо, ваш ангел-хранитель занимает в небесной канцелярии далеко не последнее место, раз вы до сих пор общаетесь со мной. Остаться в живых после такого короткого, но массированного налета нереально.

А теперь позвольте представиться. Подполковник Лисовский Николай Валентинович – личный представитель Верховного главнокомандующего Союза Советских Социалистических Республик Иосифа Виссарионовича Сталина. – Мезенцев коротко, но энергично склонил голову.

Увидев, что Маннергейм чуть приподнял в руке письма, посланник Сталина произнес:

– Не беспокойтесь, господин главнокомандующий! Эти письма я написал сам. Не обессудьте – уж как получились. Господа Беляев и Деникин даже не подозревают о моем существовании. Бумаги были необходимы, чтобы привлечь ваше внимание и задержать вас на некоторое время.

Своих целей я достиг. Теперь вы можете ехать. Я надеюсь, что в машинах вашего сопровождения найдется для меня место? Нам еще о многом надо поговорить, но в ближайшие часы, а то и дни у вас просто не будет на это времени.

– Так ваши фугасы не настоящие? – Маннергейм был поражен словами Мезенцева.