Лето не вечно

– Игорь… – Ульяна говорила сдавленным голосом, как будто стесняясь. – Не поздно?

– Ты, наверное, шутишь? – ответил он. – Часа не прошло, как мы расстались.

– Послушай, у меня к тебе есть просьба.

– Ну, говори.

– Нужно сделать официальный запрос в университет, где учились Кружилиха и Качалин, на предоставление списков преподавателей.

– Которые учили этих двоих? – спросил Богданов.

Ульяна подтвердила:

– Хочу найти того латиниста.

– Сама знаешь, что придется ждать. Такие документы хранятся в архиве.

– Мне нужно срочно.

Богданов хихикнул в трубку:

– С этим не ко мне.

– Что же делать?

– Уля, честное слово, не знаю.

– Ну хорошо. – Ввиду бесперспективности уговоров Ульяна сразу сдалась. – Если понадобится сделать запрос, я попрошу.

Но тут ей пришла счастливая мысль.

– Все! Пока! – Она прервала связь и тут же позвонила Марго.

Та, сняв трубку, спросила:

– С хорошими новостями?

– Простите…

– Увидела, что звонишь, и вдруг решила, что вы с Кириллом берете меня в компанию.

– Вы про реконструкцию усадьбы? – сообразила Ульяна.

– Про ее перестройку, – с вызовом уточнила Марго.

– Видите ли, Маргарита Леонардовна, Кирилл сейчас в больнице. – Ульяна не стала уточнять, по чьей вине он заболел.

– И что? – холодно проронила Марго.

– Пока не было возможности обсудить ваш вопрос.

– Вам бы поторопиться, – многозначительно проронила та.

– Поторопимся, не волнуйтесь. – Не зная, как перейти к нужной теме, Ульяна неожиданно спросила: – У вас хорошая память?

– С чего ты вдруг заговорила об этом?

– К примеру, можете вспомнить своих одногруппников по университету?

– Процентов восемьдесят, может, и вспомню. Не больше.

– А преподавателей? – Подобравшись к главному, Ульяна с замиранием сердца ждала ответа.

– То же самое.

– Ну, например, назовите хотя бы несколько имен.

– Да зачем тебе это?! – возмутилась Марго. – Что это за игра такая?

– Пожалуйста, назовите хотя бы несколько имен.

Марго рассмеялась.

– Теперь и мне интересно, вспомню ли. – Она помолчала и стала перечислять: – Теорию и методологию истории читал Смышляев, практику вел Хоркин. Этнологию и социальную антропологию читал профессор Хорошилов. Археологию – женщина… Фамилию, пожалуй, не вспомню.

– А практику? Кто вел практику?

– Этого я хорошо помню. Невысокий, худенький ботаник, младший преподаватель.

– Фамилия?

– Збруев. Рассказывали, что он потом защитился и стал профессором.

– Как его звали?

– Леонид… Леонтий…

– Лев?

– Точно! Лев Николаевич, как Толстого.

– Спасибо, Маргарита Леонардовна! Я потом позвоню. – Ульяна свернула разговор так быстро, что вопрос Марго «и все-таки в чем тут дело?» остался без ответа.

Ульяна была готова поспорить, что в тот момент Марго назвала ее кретинкой или сумасшедшей.

На следующее утро, едва проснувшись, Ульяна села в машину и поехала в Зареченск, чтобы вновь посетить архив. Вахтерша пропустила ее беспрекословно, даже не спросив, есть ли запись в читальный зал.

Ульяна пришла к архивариусу:

– Вы меня помните?

– Простите? – он всмотрелся в ее лицо и нерешительно уточнил: – Вы от Леонида Аркадьевича? Да-да… Нам звонили. Посмотрите описи?

– Нет, – решительно заявила Ульяна. – Мне нужен журнал регистрации.

– Не знаю, смогу ли…

Ульяна села возле него и очень спокойно сказала:

– Давайте я посмотрю его здесь. Как только понадобится, сразу же верну.

– Ну если только так.

Завладев наконец журналом, Ульяна немедленно приступила к поиску. Переворачивала страницу за страницей, вчитывалась в фамилии посетителей. Наконец наткнулась на свою, чуть выше по списку стояла фамилия Збруева. Двигаясь дальше, точнее, удаляясь по времени, она обнаружила, что профессор побывал в архиве за два дня до нее. В итоге сделалось ясно, что за последние две недели Збруев трижды работал с документами. Изучив перечень выданных ему материалов, Ульяна поняла: ни о каких раскопках сорок восьмого года речь в них не шла. Все документы касались только усадьбы Тишь-на-Тоске. Среди них были те, что изучала Ульяна.

Вывод напрашивался только один: профессор соврал, чтобы скрыть свой интерес к усадьбе Герасимова, и вся его деятельность была прикрытием истинных целей.

Еще большее открытие ожидало Ульяну, когда она еще дальше углубилась в изучение журнала и двумя месяцами раньше обнаружила в списке фамилию Качалина, который запрашивал те же документы. Он видел счета-фактуры на фальшивые изразцы, а значит, сообразил, что каждая плитка была с особым рельефом. Сложенный воедино, он отображал карту местности с указанием местоположения клада. Качалин догадался первым, Збруев – вторым, а они с Богдановым плетутся в самом хвосте.

В ее голове не укладывалось то, что профессор, заслуженный человек, причастен к убийству. Даже если его роль сводилась лишь к сокрытию истинных процессов, он был в сговоре и стал соучастником.

– Вот все и сошлось… – пробормотала Ульяна.

– Что вы сказали? – вскинул голову архивариус.

– Нет, ничего. – Она захлопнула журнал регистрации и протянула ему. – Я закончила.