Лето не вечно

– Приезжай. Куда ж без тебя. Буду допрашивать в кабинете. Но только сначала отзвонись, что там в коттедже.

– Будет сделано. – Ульяна отключилась и начала подниматься в горку.

Этот подъем отнял у нее последние силы. В перелесок она вошла на последнем издыхании и остановилась, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Схватившись за правый бок, Ульяна согнулась и уткнулась взглядом в траву.

– Что это вы, Ульянушка? – раздался рядом голос Кружилихи. – Вам помочь? Виданное ли это дело, чтобы директор пансионата бегала как савраска. Не бережете вы себя, дорогая.

Ульяна распрямилась и увидела ее саму. С охапкой березовых веток в руках Кружилиха была необычайно хороша: в простом голубом платье, усыпанном белоснежными пионами.

– Спешу… – объяснила Ульяна и, поколебавшись, сказала: – Конюхов жив. Его задержали и сейчас привезут к Богданову.

– Ох! – Кружилиха уронила ветки и медленно осела на траву.

Теперь переполошилась Ульяна.

– Елизавета Федоровна! Вам плохо?

Та прошептала:

– Это я так… От радости…

– Позвоню Рудневой, она кого-нибудь пришлет, вам помогут.

– Не стоит. Идите, куда вам надо, Ульянушка. Я здесь немного посижу, ветки соберу, да и подамся к себе.

– Если будет плохо, звоните! – предупредила Ульяна и побежала к пансионату.

Еще издали, не добежав до тридцатого коттеджа, она заметила слоняющихся без дела студентов. Кто-то бродил среди деревьев, один парень, сидя на крыльце, бренчал на гитаре.

– Где Лев Николаевич?! – крикнула она.

Ей ответила девушка, оказавшаяся ближе других:

– Да мы и сами не знаем. Утром собрал свои вещи и уехал. Мы здесь одни.

– А Вяземский? Где младший научный сотрудник?

– Этого мы тоже не знаем. Кто-то видел, как он грузил на машину поисковое оборудование.

– Когда это было?

– Сегодня утром, три часа назад.

– Спасибо! – Ульяна развернулась и побежала в другую сторону. Наконец пришло второе дыхание, боль в правом боку исчезла, и ноги сами понесли ее к главному корпусу.

Добежав до своей машины, она быстро села за руль, но прежде, чем тронуться, позвонила Богданову:

– Они сбежали!

– Оба? – спросил он.

– Да! – Ульяна вытерла пот с лица подолом платья, не отнимая телефона от уха.

В трубке послышался голос Богданова, но он обращался не к ней:

– Гаврилов! Быстро подрывайся, бери группу захвата и дуй по адресам. Берем Збруева и Вяземского. Звони администратору пансионата Рудневой. Она даст их адреса.

Потом он спросил:

– Ты еще здесь?

– Да, – ответила Ульяна. – Я еду к тебе.

Глава 23 Соучастница

Конюхов сидел посреди кабинета чернее тучи. На его руках красовались наручники. Это был уставший плотный мужчина с обычной внешностью работяги. Обернувшись на звук открывшейся двери, он смерил Ульяну взглядом.

Богданов курил у окна. Выбросив на улицу сигарету, он разрешил:

– Проходи, Ульяна.

– Давно начали? – спрашивая, она не отрывала взгляда от Конюхова.

– Только что.

Ульяна прошла в глубину помещения и села так, чтобы видеть лицо Конюхова. Поймав себя на мысли, что он вызывает в ней жалость, она одернула себя, и ее лицо приняло нейтральное выражение.

– Рассказывайте, Конюхов. – Богданов сел на свое место и вытащил из папки бланк протокола. – Как докатились до жизни такой, что вас с собаками по всей России искали?

– Скажете тоже… – Конюхов шевельнулся и неловко поежился.

– С какой целью приехали в пансионат «Орион»?

– Качалин купил путевку, вот и приехал.

– Я спросил не кто вам путевку купил, а что вы собирались там делать.

– Да вы наверняка уже знаете…

– А теперь от вас хотел бы услышать. – Богданов взял ручку и попробовал ее расписать. – Ах черт! – Он отшвырнул ее и достал из ящика стола другую. – Слушаю!

– Качалин попросил снять плитку в заброшенном доме, – сказал Конюхов.

– Для чего, объяснил?

– А мне это незачем знать. Он заплатил аванс, я согласился. Две недели в пансионате, не клят, не мят. Работа не особо тяжелая. Оторвал пятьдесят штук, отвез, получил деньги. Жить можно.

– Домой к нему привозили?

– Куда же еще…

– Жена Качалина вас не опознала.

– Так я приезжал, когда ее не было. Иной раз в машине подожду, пока из подъезда выйдет. Так приказал Качалин.

– Как вы с ним познакомились? – спросила Ульяна.

Конюхов уткнулся глазами в пол и тяжело вздохнул, как будто о чем-то сожалея.

– На сайте меня нашел. Я там имею собственный профиль как плиточник и строитель.

– Ну хорошо, – продолжил допрос Богданов. – Качалин вас нанял, вы начали снимать плитку и отвозить ему. Но потом что-то пошло не так? Верно?

– Это уж точно! – Конюхов недовольно крякнул, взглянул на потолок и заерзал на стуле. – Точнее не скажешь.

– Что именно? Расскажите.

– Когда я снимал плитку со стены, наткнулся на кирпич, который вынимался. Там, в нише, я нашел газетный сверток, в котором были три перстенечка, браслет и две брошки. Я сразу понял, что они золотые, и сдуру поперся к оценщику.

– В Зареченск? – уточнила Ульяна.

– В Москву.

– Не собирались отдавать драгоценности Качалину?

На этот вопрос Конюхов отреагировал с возмущением:

– Что я, дурак? – Но потом, опустив голову, он протянул: – Хотя лучше бы отдал.

– Почему? Объясните.