Лето ночи

Дуэйн с минуту постоял в нерешительности, раздумывая, не стоит ли заглянуть в больницу и еще раз поговорить с Джимом, но рассудил, что толку от этого не будет. Приближалось время ужина, и мать Джима, скорее всего, уже снова сидит в палате. Кроме того, обратный путь домой займет не меньше двух-трех часов, и Старик будет волноваться, если сын не вернется до темноты.

Насвистывая, Дуэйн направился в сторону железной дороги, вспоминая и обдумывая по дороге все, что удалось узнать о таинственном колоколе Борджа, висящем во мраке заколоченной башни Старой центральной школы.

Майк решил бросить это занятие.

После обеда в понедельник и весь вторник он настойчиво пытался найти Ван Сайка, чтобы установить за ним наблюдение, но тот как сквозь землю провалился. Во вторник Майк с самого утра слонялся вокруг Старой школы. Примерно в половине девятого утра туда заявился доктор Рун, а еще примерно через час появилась бригада рабочих, но Ван Сайка, к сожалению, с ними не было. Рабочие притащили с собой подъемник с подвесной люлькой, установили его и принялись забивать досками окна второго и третьего этажа. Майк оставался на посту и крутился возле здания, стараясь не выпускать из виду входную дверь, пока доктор Рун не шуганул его.

Затем Майк проверил несколько мест, где мог бы оказаться Ван Сайк. Еще не пробило полдень, а в пивной «У Карла» в центре города уже сидели трое или четверо местных выпивох – к своему сожалению, Майк заметил в их числе отца Дуэйна Макбрайда, – но Ван Сайка и здесь не было. Из магазина «A & P» Майк позвонил в бар «Под черным деревом» и попросил позвать к телефону Ван Сайка, но бармен ответил, что не видел его уже несколько недель, и не слишком вежливо поинтересовался, кто, собственно говоря, звонит. Майк быстренько повесил трубку. Затем он прогулялся до Депо-стрит, к дому Джей-Пи Конгдена: все знали, что толстяк мировой судья и Ван Сайк частенько околачиваются вместе. Но черного «шевроле» на стоянке видно не было, да и ничто в доме не подавало признаков жизни.

Майк подумал было, не стоит ли сгонять на велосипеде к старому масложировому заводу и посмотреть, что делается вокруг, но тут же отказался от этой идеи, ибо почему-то был уверен, что Ван Сайка там нет. Так и не придумав ничего конкретного, он завалился в высокую траву возле бейсбольного поля, сунул в рот стебелек травы и принялся наблюдать за машинами, выезжавшими с Первой авеню и направлявшимися в сторону водонапорной башни. В основном это были пыльные грузовички и большие старые колымаги фермеров. Ни намека на труповоз с Ван Сайком за рулем.

Майк вздохнул, перекатился на спину и, прищурившись, уставился в небо. Конечно, он понимал, что следует сходить на Страстное кладбище и еще раз осмотреть лачугу Ван Сайка, но он никак не мог заставить себя на это решиться. И объяснение тут простое: его бросало в дрожь при одном только воспоминании о том, что было в лачуге на кладбище, о Солдате и странной фигуре, которая прошлой ночью бродила вокруг их дома.

Он перевернулся на живот и увидел, как с Джубили-Колледж-роуд выезжает сверкающая хромированная молочная цистерна отца Кевина Грумбахера. Майкл знал, что мистер Грумбахер обычно заканчивает собирать молоко с окрестных ферм еще до полудня, а потом гонит цистерну на молочный завод в Кэхилл, находящийся в двенадцати милях восточнее их городка, прямо у истока реки Спун. На этом его ежедневная работа завершается. Вернувшись домой, мистер Грумбахер тщательно моет цистерну и с помощью газового насоса, стоящего на западной стороне двора, заправляет машину.

Перекатившись на левый бок, Майк мог видеть новый дом Грумбахеров, стоявший под вязами, по соседству с большим старым викторианским особняком, в котором жил Дейл. Древний заброшенный домишко миссис Кармайкл на Депо-стрит мистер Грумбахер купил примерно пять лет назад, как раз перед тем, как семья Дейла переехала в Элм-Хейвен. Новый хозяин буквально сровнял с землей все прежние постройки и на их месте возвел длинное одноэтажное строение в стиле ранчо – единственное такого рода здание в старой части города. Мистер Грумбахер лично сидел за штурвалом бульдозера, поднимая уровень почвы на своем участке, и теперь окна на восточной стороне дома Дейла располагались ниже основания соседского дома.