Лето ночи

Майку случалось бывать у Кева, и многое в их доме казалось ему странным и забавным. Взять хотя бы кондиционер. Прежде Майк видел такой агрегат только в кинотеатре в Оук-Хилле. Но в доме, где живут люди… Правда, из-за этого кондиционера во всех комнатах как-то странно пахло. Как будто затхлостью, но не настоящей. Было похоже, что даже сейчас, спустя четыре года после того, как здесь поселились люди, в доме все еще ощущается слабый запах цемента, соснового дерева и краски. Откровенно говоря, Майк иногда сомневался, что люди здесь действительно живут: пол в гостиной устлан синтетическими дорожками, дорогая кушетка и стулья накрыты чехлами, кухня сияет стерильной чистотой, а столовая выглядит так, будто длинный обеденный стол из вишневого дерева миссис Грумбахер каждое утро подолгу полирует до ослепительного блеска. А чтобы в кухне обычного жилого дома была посудомоечная машина, да еще и стойка для еды, как в каком-нибудь баре, – такое Майк вообще видел впервые.

В тех редких случаях, когда Майку и остальным ребятам разрешали поиграть у Кева, они отправлялись прямиком в подвал, вернее, в помещение, которое Кевин по каким-то неясным причинам называл «бомбоубежищем». Там стоял стол для пинг-понга и даже был телевизор. Кев говорил, что наверху есть еще два телевизора и роскошная электрическая железная дорога, занимающая полкомнаты в дальней части дома. Майк с удовольствием погонял бы поезда по рельсам, но в отсутствие отца Кеву запрещали прикасаться к тумблерам и кнопкам, а мистер Грумбахер любил после обеда поспать. В задней части дома имелась и длинная ванна из оцинкованной стали – такая же сверкающе чистая, как и все остальное. Кев говорил, что отец установил ее специально для того, чтобы устраивать гонки радиоуправляемых моделей судов, которые они сами делали в свободное время. Разумеется, Майку, Дейлу и другим разрешалось рассматривать эти модели, но было категорически запрещено к ним прикасаться и уж тем более брать в руки пульты управления.

Откровенно говоря, в доме Грумбахеров компания гостила не часто и подолгу не задерживалась.

Майк встал и побрел к забору Дейла. Он понимал, что забивает себе голову всякими глупостями, только чтобы не думать о Солдате.

Дейл и Кевин валялись на травянистом склоне между участками Грумбахеров и Стюартов. Они поджидали Лоренса, который должен был вот-вот пролететь над их головами на планере, сделанном из бальзы[62]. Ребята уже запаслись мелким гравием с подъездной дороги и готовы были устроить Лоренсу суровое испытание. Их задачей было обстрелять планер камешками и заставить его приземлиться. Лоренс же должен был всячески уворачиваться от попаданий.

Майк тоже подобрал несколько камешков и плюхнулся на спину рядом с друзьями. Трюк заключался в том, что целиться следовало, не отрывая головы от травы. Планер Лоренса воспарил, нырнул вниз и снова взмыл ввысь. С земли полетели камни. Описав круг, планер устремился к огромному дубу, ветви которого доставали до окон спальни Дейла на втором этаже, и благополучно опустился на подъездную аллею. Пока Лоренс готовил его к новому полету, старательно выправляя помятые крыло и хвост, мальчики заготовили новую порцию метательных снарядов.

– Давай соберем камни с вашего двора, – предложил Майк Дейлу. – Они будут мешать, когда придется подстригать газон.

– Я пообещал маме убрать их, как только закончим играть, – отмахнулся Дейл и прицелился.

Высоко в небе планер начал описывать новую дугу. Во время первой атаки «земля – воздух» все три броска не достигли цели, зато каждый из стрелков старательно и довольно похоже изображал треск пулемета или вой ракеты. Со второй попытки Майк попал в правое крыло, заставив планер уйти в штопор и уткнуться носом в землю. Трое мальчишек проиллюстрировали его падение имитацией гула падающего и взрывающегося реактивного самолета. Лоренс оторвал искореженное крыло и помчался к старому пню, возле которого был устроен склад запчастей.

– Я никак не могу найти Ван Сайка, – признался Майк, чувствуя себя как на исповеди.

Кев в это время старательно складывал на траве аккуратную пирамиду из мелкого гравия, пригодного для метания. В их собственном дворе родители никогда не разрешили бы ему бросаться камнями.

– Да ладно, – отмахнулся он. – Я видел сегодня утром Руна. Но он ничего особенного не делал – только присматривал за рабочими, которые заколачивали окна.

Майк перевел взгляд на здание школы. Окна всех трех, точнее, четырех, если считать подвал, этажей были заколочены, и Старая центральная выглядела довольно-таки странно. Похоже, рабочие сначала выставили рамы с сетками от насекомых, забили окна досками и потом вернули сетки на место. Школа казалась совсем незнакомой… как будто слепой. Теперь лишь слуховые окна на крутой крыше поблескивали стеклами. Достать их камнями удастся далеко не всякому – Майк знал лишь нескольких парней, способных на такое. Ну а башня, сколько он помнил, всегда стояла заколоченной.

– Может быть, мы вообще зря затеяли всю эту слежку, – задумчиво произнес Майк. – Нехорошо как-то – шпионить за людьми.