Лето ночи

Ван Сайк сделал два шага от полыхавшего Грузовика, поднял ружье и тщательно прицелился прямо в лицо Майка О'Рурка.

Вдруг, в этой суматохе на верху самой большой кучи мусора беззвучно возникла маленькая человеческая фигурка, державшая на поводках двух огромных псов. Высвободив их, она негромко произнесла: «Взять его!».

Ван Сайк глянул налево как раз в тот момент, когда первая из собак, доберман по имени Вельзевул, преодолел последние двадцать футов земли между ними. Человек резко повернул ружье и выстрелил, но огромный зверь уже взвился в воздух, ударил его в грудную клетку, сшиб с ног и они оба упали прямо внутрь пылающей кабины. Люцифер, вторая из собак, зарычав, прыгнула на молотящие воздух ноги Ван Сайка.

Майк выхватил из вещмешка дробовик Мемо, мельком увидел, что Кевин срывает с пояса отцовское ружье, а вся пятерка мальчишек понеслась вперед. Одновременно с ними с кучи мусора сбегала Корди.

Одна из брыкающихся ног Ван Сайка попала в окно дверцы, та со стуком захлопнулась, заперев в огненном вихре человека и собаку. Корди и Майк кинулись вперед, но в ту же секунду бензобак под кузовом вспыхнул и в небо взвился огромный гриб пламени высотой восемьдесят футов. Майка и девочку подняло в воздух и плашмя бросило на землю, немецкая овчарка приземлилась рядом, обожженная и рычащая. Вельзевул же оказался запертым в кабине, Дейл и Лоуренс подхватили Майка с Корди под руки и потащили их назад, не сводя глаз с кабины, в которой были видны два борющихся силуэта в вихре оранжевого пламени.

Затем движение прекратилось, Грузовик продолжал гореть, наполняя мир вонью горящей резины и чего-то еще гораздо худшего.

Ребята стояли поодаль, прикрывая глаза и кашляя. Они отбежали почти на сотню футов от Грузовика, их прогнала страшная волна жара, катившаяся от машины. Далеко за лесом послышался звук сирены. Другой гудок раздался на дороге к свалке.

Корди, рыдая, обнимала овчарку. Шерсть несчастного Люцифера почти полностью обгорела.

— Нашли-таки мое убежище, да? — между двумя всхлипами, проговорила Корди. — Не могли оставить меня в покое, да?

Харлен начал было протестовать, говоря, что они и не знали, что она живет прямо на этой проклятой свалке, но Майк оборвал его.

— Скажи, отсюда нет другой дороги? Нам нужно убраться, пока не прибыли пожарные машины.

Корди махнула рукой в сторону поля.

— Вас увидят, если вы пойдете вдоль насыпи. Но если пойти прямо и срезать поле Мичема, то примерно через полмили вы выйдете на дорогу на Оук Хилл, недалеко от Фермерского Клуба.

Майк кивнул, ему стало все ясно. Мальчики побежали к забору из колючей проволоки, перекинули через него свои велосипеды и перебрались сами.

— Ты не пойдешь с нами? — спросил Дейл у Корди.

Сирены гудели почти рядом. Несмотря на это девочка в мешковатом, грязнущем платье спокойно взбиралась на холм отбросов, волоча за собой большую собаку.

— Не. Идите сами. — Она обернулась и плюнула в ту сторону, где погребальным костром пылал Школьный Грузовик. — По крайней мере этот говнюк подох. — С этими словами она исчезла из виду.

Мальчики утащили велосипеды в поле, как раз в тот момент, когда первая пожарная автомашина в сопровождении эскорта выпрыгнула из ворот свалки.

Тащить велосипеды волоком почти полмили по мягкой земле, между плотно растущими рядами кукурузы было невыносимо трудно. Но ребята сделали это.

Наконец они добрались до дороги на Оук Хилл и свернули к югу. Быстро проехали мимо Фермерского Клуба, где они когда-то собирались на бойскаутские собрания. Казалось, было это целую жизнь назад. Позади них тянувшийся вверх огромный гриб черного дыма закрывал половину неба.

Глава 34

Как раз сразу после захода солнца, когда Майк почти дремал, сидя в кресле рядом с кроватью Мемо, в комнату вошла его сестра Маргарет и сказала, что его спрашивает отец Каванаг.

Ребята добирались домой почти час. Они ненадолго заехали к Харлену, чтобы вымыться под садовым шлангом и смочить одежду, нужно было уничтожить скверный запах горелой резины. Когда мальчики заметили, что брови Майка сгорели почти начисто от пламени последнего взрыва, он только пожал плечами и сказал, что ему это безразлично. Но Харлен слетал в дом и, притащив мамин карандаш для бровей, тут же нарисовал другу довольно ровные полукружия бровей. Кевин начал было подтрунивать над неожиданным опытом приятеля в этой области, но никто из ребят шутку не подхватил. Настроения смеяться не было.

После первых минут эйфории по поводу их победы, одержанной на свалке, реальность утренних событий повергла ребят в уныние. Все были потрясены — даже самый младший из них, Лоуренс, а Кевин дважды съезжал с дороги в лес, его там рвало.

Все встречные легковые машины и грузовики, мчавшиеся по направлению к свалке, ничуть не могли снять их напряжения. В мозгу снова и снова прокручивались образы, вызывавшие ужас: тела борющихся человека и собаки, лихорадочные их движения в кабине, превратившейся в пылающий костер; доносившиеся оттуда крики человека и рычание собаки; чей-то неизвестно уже кому принадлежащий визг; зловоние горящей плоти…