Лето ночи

Наконец она подняла глаза и обвела взглядом всех ребят. Лоуренс уже стоял, подпрыгивая у переднего конца скамейки. Припорошенные пылью, ребра, его ладони и шея выглядели комически темными по сравнению с незагоревшей остальной частью тела. Он замер, стоя с битой на плече, и нахмурился от внезапно наступившего молчания. Никто не вставал и не шел на поле. Те, кто уже стоял там, молчали и не шевелились. Скамья тоже молчала, все головы были повернуты в сторону Донны Лу. Они все сидели там — Тейлор, Кевин, Билл и Барни, Маккоун, Дейзингер, Майкл Шуп, Майк и Дейл — девять одинаковых фигур в джинсах, кедах и полуголые в верхней части туловища.

— Ну-ка, — шепотом проговорил Диггер Тейлор. В его голосе послышались какие-то незнакомые нотки. — Мы играем нагишом, Перри. Разоблачайся.

Девочка молча смотрела на него.

— Ага, — поддержал парня Дейзингер и подтолкнул локтем Боба Маккоуна. — Чего ты, Донна Лу? Ты в команде или нет?

Порыв ветра долетел с середины поля и поднял пыль подле ног Кастанатти, стоявшего на горке питчера. Он не шевелился. Все молчали.

— Давай-давай, — голос Майкла Шупа звучал писком растревоженного насекомого. — Пошевеливайся, а то сейчас отменим игру.

Никто не исправил его, заметив, что он спутал футбольные правила с правилами игры в бейсбол. Никто не произносил ни слова. Дейл сидел так близко к девочке, что касался ее локтем, как касался и несколько минут назад, но тогда совершенно не замечая этого. И сейчас он смотрел в ее глаза, которые оказались голубыми-преголубыми и были наполнены слезами. Она ничего не говорила, просто сидела, все еще не сняв рукавицу с правой руки, а левой, рукой опытного питчера, сжатой сейчас в кулак, тихонько постукивала по рукавице.

— Шевелись, Перри, в самом деле, — снова заговорил Диггер. В его голосе звучали незнакомые, какие-то подлые нотки. — Не держись за свою футболку. Нам без разницы, что у тебя там. Мы играем нагишом. Либо ты с нами, либо выметайся из команды.

Донна Лу посидела еще несколько секунд, молчание было таким глубоким, что Дейл слышал, как шевелятся в поле стебли кукурузы. Где-то далеко раздался короткий крик ястреба. Дейл видел россыпь веснушек на коротком носу девочки, видел бисеринки пота на лбу около козырька бейсболки, видел ее глаза — очень голубые и очень яркие сейчас, когда она смотрела на него, на Майка, на Кевина. Дейл видел в них мольбу или вопрос, только не мог разобрать что именно.

Диггер Тейлор начал было что-то говорить, но тут же замолчал, когда девочка встала.

Она постояла несколько секунд, затем вернулась на поле за битой и мячом и пошла прочь. Она не оглянулась.

— Черт, — донесся с первой базы голос Чака Сперлинга. Он издевательски подмигнул своему приятелю Тейлору.

— Угу, — расхохотался Диггер. — Думала, мы хотим посмотреть на ее тити-мити. — Рассмеялись Майкл Шуп и близнецы Фусснеры.

Лоуренс оглянулся вокруг и нахмурился, не понимая что происходит.

— А что, игра окончена? — спросил он.

Сидевший рядом с Дейлом Майк поднялся, надел футболку.

— Да, — сказал он, в его голосе слышались незнакомые усталость и отвращение. — Окончена. — Мальчик забрал рукавицу, биту и мяч и зашагал к забору.

Дейл продолжал сидеть, чувствуя что-то странное… Какую-то смесь волнения и грусти, и то ощущение, которое у взрослых называется «перехватило дыхание». И в то же время он чувствовал, что сейчас случилось что-то важное, что он что-то пропустил, так и не поняв, что именно, — что-то, что прошло мимо него также, как прошло мимо Лоуренса — но оставило после себя ощущение осенней, окончательной грусти, какая бывает, когда в августе заканчивается ярмарка в честь Первых Поселенцев, и лето заканчивается и не сулит больше ничего хорошего, впереди только школа и безрадостная осень. Ему хотелось одновременно и смеяться и плакать, хоть он понятия не имел почему.

— Маменькин сынок! — закричал Диггер Тейлор вслед Майку.

Но тот и не оглянулся. Он перебросил свои вещички через забор, ухватившись за столб, легко перепрыгнул сам, подобрал их и пошел через двор, чтобы исчезнуть в тени огромных вязов около аллеи у дома Дейла.

Дейл продолжал сидеть, ожидая перерыва между иннингами, потом встал и сказал брату, что им пора домой, хотя еще и не было семи. Небо чуть потемнело, посерело, стало бесформенным, скрыв с глаз горизонт и сияние летнего полдня.

Игра продолжалась.

Уже наступил вечер, когда появился Дьюан.

Дейл давно пообедал и валялся на диване со старым комиксом про Скруджа Макдака, не замечая, как гаснет за окном ослепительный свет дня, постепенно переходя в вечерние сумерки и легкий ветерок доносит запах свежескошенной травы, вот тут-то и послышался с лужайки крик Майка:

— Ку-ре-ка-ку!

Дейл кубарем скатился с кровати и подскочил к окну, уже сложив ладони рупором:

— Ку-ка-ре-ку!

Затем он сбежал по ступенькам, выскочил за дверь и спрыгнул с крыльца.

Перед домом, засунув руки в карманы стоял Майк.

— Дьюан уже ждет в курятнике.

Майк прибежал пешком, не дав себе труда захватить велосипед, поэтому Дейл тоже так и оставил валяться на боку свою любимую машину. Оба мальчика бегом припустили по Депо Стрит.