Лето пахнет солью (сборник)

Илюша в невероятных количествах поглощал морепродукты – креветки, мидии, рапаны, кальмары, – потому что стандартный японец съедает около семидесяти килограммов морепродуктов в год, и Илюша хотел наверстать упущенное, а еще получить задел на несколько лет вперед.

А еще Илюша признал в лагмане рамэн и ел его с большим удовольствием, крича «Итадакимасу!» на всю округу.

По ночам Илюша выходил во двор слушать цикад и гонять анимешных котят.

И все было хорошо.

В ночном небе летали космические корабли с анимешными героями.

Прятались на крышах чернушки, которых с утра продавали на рынках как свежий инжир.

Шла пятая серия аниме, в котором Илюша был главным героем.

Жанр аниме не был определен – не совсем сёнэн и не фэнтези, постоянное сваливание в кавай с элементами кодомо.

Но чего-то Илюше все-таки не хватало.

Однажды он ушел слушать цикад днем, отправив папу с мамой на море. Ушел почти за город, забрался на участок с высокой непроглядной травой. Воздух плавился от жары, треск цикад добирался до солнца, и тут Илюша увидел нечто.

Он замер и смотрел вперед.

Там, впереди, стояла девчонка. Наверное, Илюшиного возраста – лет четырнадцати.

Она была в легком летнем платье – светлом, как облака на небе, и коротком, как, как…

Девчонка посмотрела куда-то вниз и, слегка наклонив голову, сняла заколку с длинных светлых волос, а потом несколько раз взмахнула головой. Воздух засверкал от рассыпавшихся блестящих звездочек.

Девчонка была прекрасна.

Илюша сглотнул и с трудом выдавил:

– Каваи…

Девчонка – со светлым лицом, с длинными черными ресницами, единственная девчонка в мире – медленно подняла голову, посмотрела на Илюшу и тихо ответила:

– Сугой.

– Кампай, – пробормотал сраженный Илюша.

– Какой еще кампай? – удивилась девчонка, но Илюша только снова сглотнул.

А потом спросил:

– Ты нетбук брала? Или ноут?

– Он там, – сказала девчонка. – В траве.

Илюша сделал несколько шагов вперед. Девчонка взяла его за руку, и они скрылись в высокой траве под нарастающий треск настоящих японских цикад.

28 июля – 12 августа. Кувырком

Если уж так смотреть, то все началось с рождения. С самого рождения у меня вьются волосы, и еще родители меня сразу же назвали Евдокией.

Евдокия – хорошее имя, пока оно не превращается в Дусю. Сказать вам, как быстро оно в Дусю превращается? На раз-два. Вот была Евдокия, а вот вам и:

– Дуся, сю-сю-сю, детка кучерявенькая наша, иди к маме.

Я не шла. Понятное дело, что я не шла. Во-первых, у меня вились волосы, во-вторых, меня называли этим дурацким именем. Если бы одно из двух, еще ладно. Но все вместе – невыносимо.

Вы скажете, что такого во вьющихся волосах? Это вы так скажете, если они у вас не вьются. Тогда вы, может, даже мечтать будете, чтобы волосы кудрявились, как у Володи Ульянова в детстве. Это, по-вашему, красота? По-моему, лучше быть лысой.

И называться лучше по-другому. Хотя бы Тамарой. Тамара – красивое имя, его в Дусю не переделаешь. Потому я только на это имя и откликаюсь. А с лохматой головой уж ничего не поделаешь. Если постричь налысо – я замерзну. Я вообще мерзлячка. Наверное, это из-за имени. Было бы имя нормальное – холод бы переносила до минус пятидесяти не моргая.

Ну так вот. Если уж так не повезло с рождения, что можно сказать о летней поездке? Конечно, все пойдет наперекосяк.

Начать с того, что я забыла дома паспорт. Нет, я вообще забыла, что он у меня есть! Четырнадцать мне стукнуло на днях, я пришла в паспортный стол, красиво расписалась в моем главном, как говорят, документе, сунула его папе для покупки билетов и забыла навсегда. А папа, конечно, паспорт выложил к моим вещам. Он все мои вещи к моим вещам выкладывает, хоть это документы, хоть ластики полустертые.

Так что мы с билетами оказались в одном месте, а мой паспорт – в другом. Честно говоря, если бы не эта ерунда с именем, то я бы ничего не забыла. А так родители проедали-проедали мне плешь в моих головных завитухах, чтобы я имя поменяла, а я так держала оборону… Они говорят: «Будешь получать паспорт, поменяй имя на Тамару». А я отвечаю: «Нет уж, пусть останется вам в наказание, Дуся так Дуся, терпите». Они: «Ну пожалуйста». А я им: «Никаких пожалуйста. Будете в следующий раз думать, как ребенка называть». А они говорят, что им уже некогда о таких вещах думать, что скорее я о таких вещах думать теперь буду… И ластятся: «Ну Томочка, ну смени имя»…

Мы едем в городском автобусе, мысленно уже в поезде трясемся, как папа спрашивает:

– Билеты, паспорта? Я на всякий случай.

И я ему спокойно так говорю:

– Мой паспорт в верхнем ящике стола.

Ну и кричим водителю:

– Остановите!