Лето потерянных писем

– Нет. Нет, о нас не волнуйся. Но, милая, с этими деньгами ты можешь поступить в частный колледж. Можешь поступить, куда хочешь, даже без стипендии.

– На один год.

– Существуют кредиты и финансовая поддержка.

Я лизнула мороженое.

– Мы вообще не рассчитывали на эти деньги. Так что не велика потеря.

Мама положила ложечку.

– Хорошо.

Я не ожидала, что она так быстро сдастся.

– Ты не станешь со мной спорить? Это же твое ожерелье.

– Его нашла ты. И это прекрасная идея.

– Может, устроим аукцион, – предложила я, с каждой минутой загораясь этой идеей все больше. – Выставим его на BuzzFeed и HuffPo.

Мама робко улыбнулась.

– Я очень тобой горжусь, – выпалила она. – Помни об этом.

Вернувшись домой, я застала Джейн на кровати. Подруга лежала и держала телефон на головой.

– Угадай, что. – Я подкинула ей ожерелье.

Джейн поймала его.

Мы воспроизведем сцену из «Титаника»? Ведь мы можем.

– Оно стоит восемьдесят тысяч долларов.

– Что? – Она скинула ожерелье на покрывало. – Ты прикалываешься?

– Неа. Дурдом, правда?

– Господи.

– Я хочу продать его, чтобы собрать деньги на помощь беженцам.

– Да ты спятила! – воскликнула Джейн. – Продать? Восемьдесят тысяч долларов? И это что, бриллианты?

– Желтый, не знаю, что это такое.

– Не продавай! – закричала подруга. – Оставь себе! Надень его на Мет Гала.

– Джейн, меня никогда не пригласят на Мет Гала. Ты пересмотрела «Восемь подруг Оушена».

– Что за уничижительные мысли. Тебя не пригласят, потому что тебе нечего надеть. Погоди, ты можешь продать его Мет Гала, а в оплату получишь приглашение. Господи, да я гений. Да. Два приглашения. Тебя сопровождать буду я, Ноя к черту.

– С Ноем покончено.

– Верно. Извини, я забыла. – Джейн с опаской взяла ожерелье и поднесла близко к лицу. – Сияет.

Ощущения, что с Ноем покончено, не было. Я отчаянно хотела, чтобы Ной мне написал. Это было не просто желание, скорее необходимость, словно я потеряю сознание, если от него не будет вестей. Я каждый день снова и снова смотрела на свой телефон – вдруг пропустила виброзвонок о входящем сообщении. Я открыла нашу последнюю переписку на случай, если пришло новое сообщение, а я не заметила. Даже перезагрузила телефон.

Но я сказала ему, что между нами все кончено, и он, видимо, мне поверил.

В мой последний вечер на Нантакете мы с друзьями пошли на пляж в последний раз. Воздух был тяжелым от влажности, даже зябким. Мы надели толстовки и сели вплотную друг к другу. Скоро все разъедутся по домам, вернутся к своей привычной жизни и учебе. Пранав и Сидни уже уехали, Эван отчаливает завтра утром, а Лекси и Стелла – через три дня.

Мы с Джейн сидели бок о бок на полотенце и смотрели, как оранжевые языки пламени танцуют в ночи.

– Возвращайся следующим летом, – предложила она. – Можно же избегать встречи с Ноем. Ты нужна мне в качестве соседки.

– А еще ты точно можешь использовать меня как сваху.

Джейн скорчила мину и бросила взгляд в сторону Эвана.

– Сердцу не прикажешь, да? Даже если это полная чушь.

Я погладила ее по спине, и мы снова стали смотреть на пламя.

– Иди, поговори с ним. Чего тебе терять? Даже если ничего не выйдет, у тебя будет целый год, чтобы оклематься.

– Твоя правда. – Она встала. – Вряд ли получится.

«Получится», – подумала я, увидев, как оживился Эван, когда к нему подошла Джейн. Я вздохнула, поднялась с полотенца и направилась к воде.

Я не осознавала, насколько разными могут быть расставания. С Мэттом я дико злилась. Была в ярости, обижена и твердо вознамерилась забыть его и жить дальше. Я больше не хотела его видеть. Не хотела даже близко с ним стоять.

На Ноя я тоже еще злюсь, но в основном мне просто обидно. Чаще всего я страстно желаю, чтобы он вернулся из Кембриджа, постучал в мою дверь и сказал: «Извини. Давай со всем разберемся».

Мама спрашивала, почему это так важно – ожерелье, намерения, прошлое перед будущим. Почему это важно? «Ты слишком гордая», – сказал Ной. Это так? «Ты сделаешь себя несчастной».

Но я сомневалась, что только гордость мешает мне написать человеку, с которым было по-настоящему хорошо. Что еще там говорил Ной?

«Ты боишься, Эбигейл Шенберг. Боишься раскрыться».

Я положила руки себе на живот, вздрогнув от ночного ветра. Легко говорить «Будь смелой, рискуй, прояви немного хуцпы». Поступить так, рисковать разбитым сердцем, отдавать себя и свое эмоциональное благополучие в чужие руки гораздо сложнее.

Волны снова и снова бились о берег. На воде от луны серебрилась яркая дорожка, по которой можно было бы идти вечность. Я смотрела на белую рябь на черной поверхности, пока из-за ветра с океана не стало так холодно, что невозможно было унять дрожь. Тогда я отвернулась и направилась к своим друзьям.

На следующее утро, перед отъездом, мы с мамой нашли мистера Барнса, оценщика, в хорошо обставленной комнате на втором этаже его отеля. Стены и занавески были серовато-белыми, а мебель и пол – темно-коричневыми. На стенах в изящных рамах висели картины с изображением кораблей.