Лето с капитаном Грантом

Они проходили большие расстояния. В те дни все с удовольствием поддавались спортивному азарту Профессора. На стоянке они подчинились неторопливости и спокойствию Адмирала, им нравился его лозунг «Мы никуда не спешим». Теперь подобрались, загорелись, стали четкими и быстрыми. Вперед, вперед! Нас ждут великие открытия. Мы сильные люди, ловкие, выносливые, а не какие-то дачники-курортники.

— Завелись, — усмехался Адмирал, но и сам включился в жесткий ритм, не скрывая удовольствия. Видно, всякому человеку время от времени нужно переключать скорости, нельзя всегда жить медленно, нельзя всегда жить быстро.

Утром Профессор вылез из палатки, глянул на поляну и испугался: не хватало одной байдарки. Не поверил себе, еще раз пересчитал. Хотя что считать — одной не хватало! Три вместо четырех. Профессор побледнел.

Пропажа байдарки — настоящая катастрофа. Кто? Откуда? Жилья нет вокруг на десятки километров. Не на вертолете же ее утащили! Да и шум мотора был бы слышен…

Эти полубредовые мысли пронеслись в голове Профессора быстро. Тут вылез из своей палатки Адмирал и стал разжигать костер, в тумане дрова отсырели, не хотели разгораться. Адмирал не смотрел в сторону лежащих на берегу байдарок. Профессор уже раскрыл рот, чтобы поделиться с Адмиралом жуткой новостью, но тут Адмирал сказал:

— Павел на рыбалку ушел, я слышал.

Профессор облегченно вздохнул. Получалось, что пропажа Павла не такая катастрофа, как пропажа байдарки.

Тетя Катя варила геркулес, Андрей скатывал все спальные мешки, туго скатывал — готовил к тому, чтобы привязать их под борта лодок изнутри. Толстая колбаса туда не войдет, только тугая.

Тетя Катя сказала:

— Ну что я могу сделать? Все плыть собираются, а ему рыба. Я говорю: «Не ходи», а он уперся: «Успею». Ну вот. Где он?

— Поэтому у тебя нет кожаного пальто, — ввернул Адмирал. Все засмеялись. Но кашу не ели, ждали дядю Павла. Делали вид, что студят кашу, хотя в тумане она остыла очень даже быстро. Андрей вообще-то не любит геркулесовую кашу, в Москве он ее в рот не берет. А здесь — куда денешься? — ест. Но холодный геркулес? Довольно противно. Но и он ждал вместе со всеми…

Дяди Павла все не было, расстроились и мама, и отец — Андрей видел. О Профессоре и говорить нечего. Становилось ясно: никуда они сегодня не поплывут. Выходить имело смысл только рано утром, чтобы пройти до вечера солидный кусок пути. Утро проходило, план рушился. Прекрасно налаженный ритм разлаживался.

Адмирал сказал:

— Мы никуда не спешим.

На этот раз заклинание мало помогло. Но что делать?

Андрей бултыхнулся в воду, плавать было весело, особенно когда он решил доплыть вон до той березы на берегу. Она наклонилась над самой водой, как будто специально, чтобы Андрей мог с нее нырять. Он недавно научился нырять и плавать под водой с открытыми глазами.

Мама взяла корзинку, ушла в лес.

— Жадюга, грибочков нажаришь? — спросил отец.

— А куда денешься? — философским тоном отозвалась она.

Профессор стал спускать на воду свой «Луч», чтобы изучать окрестности.

И в это время на полной скорости вылетела из-за поворота лодка дяди Павла. Тетя Катя мыла на берегу посуду — в этот день она дежурила. Дядя Павел отдал ей четырех маленьких ершиков. Андрей смотрел на все это с возмущением. Всю жизнь он знал: подводить других нехорошо. Общие интересы надо ставить выше личных. Это было правильно, это знали все. Профессор молча сел в байдарку и уплыл. Все молчали. И дядя Павел сказал совсем невиноватым тоном:

— Какое утро сегодня было! Встал в четыре — туман над озером легкий-легкий, прозрачный. И тепло, и нежарко. Клевать должна, ну должна! Сердцем чувствую — привезу рыбу. Часик посижу, пока все спят, будем с ухой. Так я думал.

Он сказал это и полез в палатку отсыпаться. Он сегодня жил в своем режиме, не как все.

Андрей сидел теперь рядом с Адмиралом. Туман рассеивался, на это было интересно смотреть — белые столбики тумана шли над водой, как какие-нибудь сказочные невесомые балерины. Они плыли все в одну сторону; может быть, их несло ветерком, но Андрей ветерка совсем не чувствовал. Очевидно, это были особенно чувствительные балерины.

— Адмирал, а Адмирал, — спросил, не удержался Андрей. — Почему дядя Павел сломал наши планы из-за какой-то своей рыбы? Дурацкая рыба-то.

— Маленький ты еще, Матрос. Не замечаешь, у каждого своя рыба. У меня это тихая речка и долгие стоянки, чтобы привыкнуть к месту. У Жадюги — грибы и варенье. У Профессора — дальние переходы и спортивные успехи. У тебя, Матрос, между прочим, купание. Главное, не считать, что чужая рыба — дурацкая, а твоя прекрасная и восхитительная.

— А я не считаю, — Андрей покраснел. — Просто нечестно подводить.

— А ты не сосредоточивайся на том, что тебя подвели. Ты подумай, как хорошо ты сегодня купался. Как радостно собирает грибы твоя мама. Как твой родной отец долго стоит на голове (из высокой травы действительно минут десять торчали пятки Капитана). Подумай, Матрос, о том, как замечательно мы завтра поплывем.

— И еще о чем? — весело спросил Андрей.