Лето у Грейнджеров (ЛП)

Она выгибается и подаётся вверх, насаживаясь на твои губы со сладким стоном. Твой член обдувает прохладный воздух, и напряжение в яйцах чуть спадает. Потом вы сидите рядышком на полке, остывая. Гермиона взмахивает палочкой, очищая ваши тела. Вы начинаете целоваться, твои руки оглаживают небольшие девичьи груди, потирая соски. Она заводится всё сильнее и, наконец, пересаживается на противоположную, узкую полку, подкладывая себе под попу трансфигурированную из обертки драже подушку, откидывается на спинку купе и призывно раздвигает ноги.

Ты встаёшь перед ней, проверяешь пальцами готовность – о, да, такая мокрая! И плавным движением привычно входишь в узенькое влагалище. То отступая, то толкаясь вперёд ты вскоре загоняешь в неё свой член до предела и начинаешь планомерно накачивать её, с неумолимостью механизма доводя до следующего оргазма.

Гермиона обнимает тебя, находясь на грани того, чтобы в приступе блаженства не начать сдирать дорожки кожи с твоей спины. И вдруг ты чувствуешь, как Гермиона напрягается в твоих объятиях, но не так, как от надвигающегося оргазма, а как будто… да, чувства тебя не обманули, она подхватывает с полки палочку и машет ей в направлении двери, одновременно состроив злобную гримасу.

- Герми, что случилось? - спрашиваешь ты, даже остановив возвратно–поступательные движения.

- Рон, - злобно выплевывает она, - шторка задёрнулась не до конца, и этот рыжий извращенец за нами подглядывал.

- Дааааа? – протягиваешь ты, возобновляя движения в её лоне, - интересно, что нового ухитрился увидеть Рон? Видом моей голой задницы он и так мог наслаждаться сколько угодно, в гриффиндорской душевой. Ох, сильно надеюсь, что он строго по девочкам, а не то побоюсь в следующий раз поворачиваться к нему спиной.

- Твоя голая задница моя, Поттер! - простонала она тебе на ухо, обжигая его горячим дыханием.

Гермиона улыбается и вдруг её лицо искажается, она плотно обвивает твою только что обсуждаемую часть тела ногами и настолько возбуждающе стонет, что ты не выдерживаешь и выстреливаешь семенем в самую глубину пульсирующего вокруг твоего члена влагалища.

Вы замираете в этой позе, Гермиону потряхивает в посторгазменных конвульсиях, а ты тяжело дышишь и, смахивая со лба капельки пота, нащупываешь своими губами её, такие податливые и мягкие.

В это же время, сидя на полу коридора, с трудом приходит в себя рыжеволосый и краснолицый парень. Перед его мысленным взором стоит вовсе не худощавая голая задница соседа по спальне, так что последний может мыться спокойно. Нет, там искажённое страстью лицо их общей подруги, её тонкие руки, впившиеся ногтями в спину его друга, и стройные ножки, обвившие талию, впрочем, сейчас, что уже совершенно ясно, девушки его друга.

- А я? А как же я? Ну почему всё… – похоже, он произносит слова возмущения вселенской несправедливостью, идущие из самого сердца вслух, потому что на них немедленно приходит ответ:

- Это ты о ком? – весьма проницательно спрашивает стоящая над ним Лаванда, - о Гермионе или Гарри. Рон, ты не би случайно? А то может и вовсе по мальчикам? Я помню как ты бросил на прошлогоднем балу свою спутницу и сидел в обнимку с таким же балбесом Дином, нажираясь на пару огневиски из фляги. И смотрел ты, ага, на Гарри ты смотрел. Не, пойду я лучше с Симусом пообщаюсь. Он хоть прикольный и юморит хорошо.

Ничего не понявший из этих странных девичьих рассуждений Рон, - “нет, никогда я их не пойму”, - встаёт и идёт в туалет, ополоснуть всё ещё разгорячённое лицо и попытаться изгнать из сознания видение ритмично потряхивающихся трусиков на щиколотке Гермионы.

Следующий раз вы сталкиваете с Роном в коридоре соседнего вагона. Он краснеет под цвет причёски и, что-то буркнув, пытается войти в первое попавшееся купе, откуда мгновенно вылетает под девичий визг.

Гермиона хихикает, ты усмехаешься и тянешь её за собой, настало время очередного раунда. Не проходит и десятка минут, как одной рукой ты раздвигаешь половинки попки своей девушки, а другой подносишь палочку к открывшемуся отверстию и бормочешь очищающе–смазывающее заклинание. В книжном магазине, к вашему общему, колоссальному удивлению, нашлись и книги соответствующей практической тематики. Вскоре эротические звуки вновь заполняют ваше купе.

Лишь когда поезд начинает замедлять ход, вы оба одеваетесь. Последними вы практически синхронно нацепляете значки старост гриффиндора и обмениваетесь понимающими взглядами. О, да, ванной старост совсем скоро предстоит узнать очень много нового.

Гермиона разглядывает тонкое серебряное колечко на руке с фамильным крестом Поттеров и задает риторический вопрос:

- Интересно, к вечеру вся школа будет знать о нашем обручении, или кто-то останется прозябать во тьме невежества, не осведомлённый о главном событии светской жизни последних лет?

Ты узнаёшь отдельные слова из просмотренной недавно мелодрамы и, притягивая к себе для поцелуя невесту, отвечаешь:

- А тебе не всё равно?

Гермиона ничего не говорит, за неё всё говорят глаза и губы. Поезд останавливается.