Лето в маленькой пекарне

– А он где-то здесь? – спросила она, чувствуя, как у нее слегка перехватывает горло. – Мне нужно с ним поговорить.

На мгновение Полли понадеялась, то Малкольма тут не окажется, потом вспомнила, что видела его отвратительный «БМВ» на парковке. Ну, как бы то ни было, разговор нельзя откладывать в долгий ящик, этим делу не поможешь…

Флора снова пожала плечами:

– Наверное. – Она немного наклонилась вперед и понизила голос. – Знаете, я думала, он другой, а он точно такой же, как все остальные.

Полли прикусила язык, а Флора тут же исчезла в пустой кухне.

– Малкольм! Мисс Уотерфорд хочет тебя видеть!

Где-то вдалеке послышалось приглушенное ругательство. Флора вернулась.

– Говорит, вам придется подождать, – смущенно сказала она. – Извините.

– Ну и ладно, – согласилась Полли. – Я все равно уже все продала.

Ожидая Малкольма, она обратила внимание на то, что в воздухе витает несвежий, неприятный запах, немного кисловатый. И подумала: не забыли ли выбросить из холодильника ее любимые закваски, прежде чем класть туда что-то другое? Она заподозрила, что забыли. Так пахнут именно закваски. И когда кто-то в следующий раз откроет холодильник, его ждет адский сюрприз.

Наконец появился Малкольм, старательно застегивающий на ходу пуговицы рубашки, как будто в кухне он находился голышом (что вполне могло быть); одновременно он нетерпеливо поглядывал на часы.

Полли мгновенно разозлилась. Если бы он вкладывал время и силы в свой бизнес, вместо того чтобы зря тратить их на бесконечное преследование конкурентки, то пекарня – ее пекарня, Полли не могла отделаться от этого чувства – могла бы процветать, ее наполняли бы покупатели, и служащие, и дети, и тупики, вместо вот этих ароматов погибшей закваски.

– Могу быть полезен? – угрюмо спросил Малкольм.

– Да, – кивнула Полли. – Я пришла, чтобы сказать: вы должны прекратить вашу маленькую кампанию. НЕМЕДЛЕННО.

– Какую кампанию?

– Преследования, издевательства и сами знаете что, – заговорила Полли дрожащим голосом. – Вы слышали о наказании за словесные оскорбления? Полиция в наше время серьезно к этому относится.

– А? – пробормотал Малкольм.

– Итак, вам известно о наказании за оскорбление личности. Не говоря уже о порче имущества – моей собственности. И не упоминая о нанесении материального ущерба вашими граффити и вообще о том, что вы ОТВРАТИТЕЛЬНЫ! – Она не смогла сдержаться и уже кричала.

– Эй, погодите-ка! – рявкнул Малкольм, краснея по уши. – Это свободная страна, насколько я помню, и я могу делать что хочу, черт побери, не спрашивая вас, любительница птичек! И это не ВАША собственность, фантазерка, вам сто раз говорили!

– Держитесь подальше от всего, что мне принадлежит! – заявила Полли. – И если вы ее хоть пальцем тронете…

– Кого «ее»? О ком вы, черт побери? Флоре это нравится – правда, милая?

– Ну… – протянула Флора, уставившись в пол.

– Не к Флоре! К моему фургону! К Нэн-Фур! – заорала Полли во всю силу своих легких. – Держитесь от нас подальше!

– Да что такое с вашим проклятым фургоном?

– Держитесь подальше!

– Ну, милая, это же просто шутка!

– Нет, черт побери!

Внутренняя дверь шумно распахнулась, и в пекарню вошла сонная Селина. От нее пахло спиртным, под глазами набухли мешки.

– Извините, – сказала она, – но нельзя ли прекратить этот дурацкий шум? Тут некоторые пытаются заснуть наверху.

– Эй, Селина, уже одиннадцать утра! – сказала Полли. – Ты просто не привыкла слышать здесь голоса, потому что он растерял всех чертовых покупателей!

Селина уставилась на Полли, словно совершенно ее не узнавая.

А Малкольм продолжал орать:

– И это ваша чертова вина, вы, вороватая девка!

Полли отступила.

– Я не намерена ввязываться в никчемную перепалку, – сказала она. – Но если я вас увижу поблизости… поблизости от моего дома или фургона, то вызову полицию.

Малкольм недоверчиво встряхнул головой.

– Отлично! – заявил он. – Они смогут наконец убрать вашу старую ржавую телегу!

Яркий свет снаружи ослепил Полли, когда она вышла из грязного магазина. На нее налетел маленький мальчик.

– ИЗВИНИТЕ! – весело заверещал он.

– Привет! – грустно сказала Полли, глядя на него сверху вниз.

– Это хлебный магазин? – спросил малыш.

– Ну, вроде того, – ответила Полли и отступила в сторону, пропуская его.

– Мамуля сказала, я могу купить пирожное! Она сказала, что здесь знаменитая кондитерская!

Его мать подошла к Полли с другой стороны, она выглядела очаровательно – на ней была юбка в горошек и белая блузка.

– Раньше, во всяком случае, тут работала пекарня, – сказала она, без особого оптимизма глядя на витрину. – Я по прошлому году помню: тут продавали изумительную выпечку.

– Все меняется, – уныло ответила Полли.

– Неужели?

– И еще у них там ПТИЧКА, в магазине с пирожными! – поделился с Полли малыш.

– Не думаю, что она теперь там есть, – пробормотала Полли.

Личико малыша вытянулось.

– Не беспокойся, Джозефус, – поспешила сказать его мама, с разочарованным видом рассматривая пыльное окно. – Может, вместо этого купим мороженого?

– МОРОЖЕНОЕ! МОРОЖЕНОЕ! – восторженно закричал мальчик со странным именем и помчался мимо пекарни вверх по холму.

Мать поспешила за ним.