Лето в Провансе

Я, склонив голову набок, снова поднимаю глаза к небу и постепенно начинаю различать звезды. Чувствую, Нико наблюдает за мной.

– Келли – молодая женщина с уймой проблем. Я вижу это, как и то, что она себе на уме. У нее сильная воля. Тейлора я знаю достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, что он не из тех, кто позволит себе баловство. В прошлом у него была душевная травма, так что вы можете не беспокоиться. Если между ними что-то возникнет, то только по взаимному чувству. Что ж в этом плохого?

Я отвлекаюсь от звезд и смотрю на Нико. В его глазах тревога, как будто ему важно, согласна ли я с ним.

– Ничего. Но она такая юная и хрупкая!

– Под стать Тейлору, Ферн. Он носит шрамы от своего величайшего разочарования, как знак покаяния. Но он не совершал никакого преступления. Вы так озабочены, потому что переживаете за кого-то из ваших близких? Полагаю, Келли – ровесница вашей сестры?

– Да, но они совершенно разные люди, и вообще, дело не в этом. А если говорить о Тейлоре, то очень грустно, что шрам у него на щеке – постоянное напоминание о душевной боли, превосходящей физическую.

– Такова жизнь, Ферн, не все в ней зависит от вашего выбора. Вам отлично известно, что не в ваших силах ни заслонить дорогих вам людей от жизненных бед, ни принимать за них решения. – Сейчас он старается говорить деловым тоном, без намека на эмоции.

– Иногда бывает полезно предостеречь, – не соглашаюсь я.

– Я другого мнения. Проблему надо решать при ее возникновении, действовать надо на основании имеющейся информации. Нельзя жить, переживая из-за событий, которые могут и не произойти. Тем более нельзя навязывать свои переживания другим.

Иногда он не очаровывает, а возмущает!

– По-моему, моя реакция порой проистекает из опыта, Нико.

Даже смех у него сейчас какой-то безразличный.

– С возрастом приходит мудрость, да, Ферн?

Чувствую, он намеренно меня дразнит, подзуживает.

– Невозможно безразлично наблюдать, как люди наносят себе вред своими неправильными решениями, неважно даже, близкие они для вас или нет.

– Кого вы пытаетесь спасать – себя или мир?

Я бросаю на него сердитый взгляд. Он выразительно всплескивает руками.

– Простите, беру свои слова назад. Сейчас во мне почему-то проснулся спорщик. Мне очень стыдно. Вы – последняя, кого мне хотелось бы оттолкнуть, ведь я знаю, что у вас самые добрые намерения. Я вываливаю на вас свои разочарования, это несправедливо. Я улучу момент, чтобы потолковать с Тейлором, посмотрю, как он ко всему этому относится и контролирует ли ситуацию.

– Спасибо. Я тоже должна извиниться перед вами, Нико. Мне не пристало выражать озабоченность, я вовсе не собиралась ставить под сомнение ваши суждения.

Мы робко смотрим друг на друга, еще даже не пригубив кофе. Потом взгляд Нико застывает.

– Не шевелитесь!

Он вскакивает и скрывается в мастерской. Я напугана. Если он увидел огромного паука или еще что-нибудь страшное, то, надеюсь, предупредит, чтобы я тоже могла сбежать. Но он возвращается с блокнотом и карандашом.

– Так, пейте кофе, только прошу, не опускайте чашку.

Я бросаю на него недоуменный взгляд, но делаю так, как он велит.

– Есть свежие новости из дома? – спрашивает он.

Его карандаш легко скользит по бумаге, я старательно сохраняю заданную позу, думая о том, какие опытные натурщицы позировали Нико в прошлом.

– Все хорошо. – Я торопливо меняю тему: – Вы говорили, что в эти выходные прибавятся трое гостей. Первый – Джо. Сеана говорила о некоей Элли, решившей прервать свою поездку и задержаться у нас. Кто третий?

Он рассеянно бурчит что-то неразборчивое, и я прикусываю язык.

Ответ следует через пару минут:

– Соискатель места, хочет глянуть, что здесь и как. Жаль, что Сеана уехала. Это знакомый кого-то из ее бывших коллег, его очень рекомендуют. Я уделю ему некоторое время, но он проведет у нас всего одну ночь и улетит обратно в Британию в воскресенье утром.

– Как продвигаются дела?

– Как сказать. Вряд ли я смогу предложить ему место до Нового года. Я ограничиваю нагрузку на октябрь, чтобы заняться переоборудованием коттеджа. Нижний этаж станет холистическим центром с отдельными лечебными палатами. Комната ремесел и рукоделия получит маты и зеркала на стенах. Мы планируем добавить классы медитации и тренажеры: две беговые дорожки, возможно, два велотренажера, «кроссфит» и многофункциональный силовой тренажер. – Он с улыбкой закрывает альбом и кладет его на стол. – Благодарю вас. Отличная поза и отличное освещение для передачи игры теней. Я поддался соблазну.

Его настроение улучшается так же мгновенно, как недавно ухудшилось. Я чувствую, что воздух, которым мы оба дышим, очистился.

– Пора вернуться к работе, – произносит Нико усталым голосом.

Он смотрит невидящим взглядом в сторону сада. Мне становится грустно от того, с каким трудом он выпрямляется. Он не в духе, потому что израсходовал все силы; свои взгляды и цели он формулирует с такой страстью, что не в состоянии уловить подсказки своего организма.

– Когда вы в последний раз ели, Нико? Вас не было на ужине.

Он моргает и хмурится еще сильнее обычного.

– Я перекусил раньше.