Лето в Провансе

– Официально я – волонтер, каждое утро я помогаю тем, кому это нужно. Первую неделю я провела на грядках в качестве бригадира маленькой компании. Еще помогала ремонтировать завалившийся сарай. На следующей неделе мое место будет в комнате ремесел и рукоделия. После обеда я могу посещать занятия по своему выбору, а здесь, у мольберта, могу появляться только в конце рабочего дня.

По ее лицу видно, что она удивлена.

– Как там Эйден? – спрашивает она со значением.

– Сначала он добывал опалы! Как я погляжу, ты не встречалась с моей мамой, а то бы она все тебе рассказала. Сама она узнала обо всем от Ханны только тогда, когда мы убедились, что он в безопасности. Им пришлось спасаться оттуда бегством в связи со спором об аренде, приведшим к разборке со стрельбой. Сейчас он в Аделаиде: планирует свой путь дальше.

Она корчит удрученную гримасу.

– Ну, вы даете! Предполагался веселый год, а вы променяли шило на мыло. Узнаю ли я своих любимых старых соседей, когда они вернутся домой?

– Твои соседи помолодеют.

– Это я так, для красного словца. Вы этого хотели? Похоже, сейчас каждый из вас идет своим собственным путем. Рада, что ты бодришься, рада, что вы приобретаете столько полезного опыта. Просто я откровенно тебе говорю, что сильно удивлена.

Жаль, что я дала волю тоске по дому.

– Эйдену всегда хотелось приключений, а меня тянуло спокойно рисовать. Теперь выясняется, что мне подавай не карандаш, а кисть. Поверь, Джорджия, это потрясающее чувство, для меня это лучшее из всего, чем я когда-либо занималась. Наконец-то я поняла, в чем заключается мое сокровенное желание.

Последние слова я произношу почти шепотом, а потом смеюсь над собой. Она удивленно расширяет глаза.

– Пока твое сокровенное увлечение – живопись, я готова привыкнуть к этой твоей творческой жилке. Кто бы мог подумать!

– Ты только взгляни на этот сад, Джорджия! Это он – источник вдохновения для моей первой картины.

– Сказать, что красиво, – ничего не сказать, Ферн! Вижу, ты расслаблена и счастлива. Но я не поверю, что ты не переживаешь за Эйдена и за родных, без этого ты – не ты. У тебя дома затишье. Все здоровы?

– Очень на это надеюсь. Мне звонят, пишут сообщения и мейлы. Мать с отцом переделывают свой сад, поэтому могут заглядывать к нам очень ненадолго. Когда они нагрянут с генеральной уборкой, ты сразу это поймешь: это будет выглядеть как переезд. Ты же знаешь мою мамочку!

– Знаю. Вот бы она сперва заглянула ко мне. Я бы позволила ей все сделать по ее усмотрению!

Понимаю Джорджию: ну не любит человек прибираться!

– А еще Ханна сообщила, что обручилась. Вряд ли Эйден в курсе, я не успела ему это сообщить. Зря он залез в глушь, это было ошибкой. Не беда, в конце концов до него дойдут все новости. Оуэн завершил тренировку на полигоне Солсбери-Плейн. Ему все понравилось, хотя он сбросил вес. – Я сама слышу в своем голосе тоску по родным. Не могу скрыть от самой себя, что душой я всегда с ними.

– Всего пару недель назад вы еще были стандартной семьей. И что теперь? Мне недостает возможности завалиться к тебе и вволю поныть. Приходится разговаривать со Стивом – вот до чего довело меня отчаяние! Я даже думаю о том, чтобы наняться куда-нибудь на неполный рабочий день. Видишь, что вы со мной сделали! Страшно подумать, чем все это кончится!

Мы со смехом прощаемся, но это смех почти сквозь слезы. Знаю, ее слова отражают беспокойство, которое я сама изо всех сил прячу от себя. Чем же все это кончится?

16. Глубинная связь

Нико и его гостя нигде не видно, поэтому я иду в гостиную обедать. Не исключаю, что они поехали обедать в город, чтобы спокойно побеседовать. Одиль и Бастьен кладут на подносы сыр, фрукты, половинки багета, ароматные булочки, которые удобно макать в свежую тапенаду – оливковое масло с каперсами, анчоусами и чесноком. Здесь же лепешки с козьим сыром и тонко нарезанными кабачками. Больше всего мне нравится в этой еде ее свежесть и ароматы: все это – вкус и запах Прованса. Добавляют пикантности свежие травы – тархун и множество других.

Ко мне подбегает Келли с тарелкой.

– Как покатались? – осторожно спрашиваю я. Непонятно, куда подевался Тейлор.

– Прекрасно! Хотите поесть на воздухе?

Я слышу в ее тоне просьбу, а не вопрос.

– Пожалуй. Я заверну все это в пленку и пройдусь до озера. Не возражаю против компании.

Она довольна моим ответом.

– Я с вами.

Уже через несколько минут мы бредем с ней бок о бок. Мне не нужно прилагать усилий, чтобы поддерживать разговор. Келли с удовольствием рассказывает про то, до чего довольна, что она не уехала и что мать на ее стороне.

Я жду, пока она уймется, и задаю вопрос:

– Твой отец против того, чтобы ты здесь находилась?

Келли кивает:

– Я всегда оказываюсь между ними. Они принципиально никогда ни в чем друг с другом не соглашаются. Мать обычно занимает мою сторону, а отец против. Он говорит, что если бы не материнское баловство… – Она прерывается, не договорив, и я вижу у нее на лице выражение тревоги. – В общем, он считает, что проблемы у меня из-за того, что я избалованна.