Лето в Жемчужине

Как это прекрасно — из темного и сырого подземелья вернуться на дневной свет, почувствовать прикосновение ветра к лицу, увидеть, как кустарники отражаются в чистой воде Птахи, услышать шелест леса! Очень здорово жить на свете!

Дело шло уже к вечеру. Солнце нырнуло за лес, и длинные тени от деревьев лежали на воде.

День прошел и не заметили как.

— Сейчас найдем полянку, быстренько приготовим обед, — рассуждал Вовка, — отдохнем немного и — домой.

— Интересно, — спросила Катя, — как же летучие мыши не натыкаются друг на друга в темноте? И на стены тоже?

Витя объяснил. Он недавно прочитал в журнале. Оказывается, летучие мыши в полете издают ультразвук. Он несется впереди мыши, сталкивается с препятствием и снова возвращается к мыши. Она специальным органом, как локатором, улавливает ультразвук, вернувшийся к ней, и успевает свернуть.

А Вовка сказал:

— Назовем пещеру пещерой Летучих мышей.

Возражений не было.

Нашли удобную полянку, причалили. Катя чистила картошку — она собиралась поджарить ее со свиной тушенкой. Оставалось еще молоко в термосе и черный, успевший зачерстветь хлеб. Альт и Сильва рыскали по берегу — у них, как всегда, были свои дела.

— Отдохнем немного, — сказал Вовка после обеда и лег в траву на спину, похлопывая себя по сытому животу. — Минут двадцать. И надо поднажать. Километров шесть осталось. Как бы темнота нас не прихватила.

— Мальчишки, — сказала Катя, — я на тот берег перейду. Смотрите, какие там цветы. Букет нарву.

Катя сняла сарафан и вошла в воду. Здесь ей было по колено, дно постепенно опускалось, вода поднималась все выше; Катя ойкала, но шла дальше.

«Смелая Катя девочка», — подумал Витя и достал дневник.

«25 июня.

Вот и заканчивается наше путешествие. Просто необыкновенное путешествие! Примерно километров пятнадцать проплыли мы на «Альбатросе» по Птахе. И сколько всего видели! А от Москвы до Владивостока двенадцать тысяч километров! Сколько же чудес, наверно, в нашей огромной стране! Сколько необыкновенных мест! Очень хочется все увидеть своими глазами».

Витя подумал немного и написал еще:

«Катя очень хорошая девочка. Лучше…»

Слово «лучше» он зачеркнул и ему стало стыдно чего-то.

«Да что это такое со мной?» — удивленно подумал он, но не успел себе ответить…

На том берегу Птахи через кусты, не разбирая дороги, бежала Катя. Она влетела в речку, то по дну, то вплавь добралась до места, где был причален «Альбатрос». Мальчики бросились ей навстречу.

Катя выбралась на берег. На бледном лице застыл испуг, глаза были широко открыты.

— Там… Там три дядьки… Машина в кустах спрятана. И вещи… — Катя никак не могла отдышаться. — Краденые…

Витя и Вовка переглянулись. У Вити слабость вступила в ноги.

— Мальчишки, что делать? Ведь это воры! Те…

— Идем, покажешь, — решительно сказал Вовка. — Надо придумать, как их задержать.

— Я… я боюсь… — Катя сделала шаг назад.

— Мы незаметно подкрадемся, — сказал Витя, стараясь сдержать дрожь в коленях.

— Пошли! — Вовка первый шагнул к реке.

— Альт! Сильва! Сторожить лодку! — приказал Витя. Альт послушно сел возле «Альбатроса». Сильва покрутилась, попрыгала и устроилась рядом с Альтом.

22. «Альт! Ко мне!»

— Вон там, за кустами, — прошептала Катя, показывая рукой вперед.

Ребята крались по густой траве, такой густой, что роса в ней не просохла за день. Белые звездочки ромашек, мохнатые шарики душистой кашки стегали по ногам. Все чаще встречались кусты ольхи и орешника. Наконец, кусты пошли сплошными зарослями; стал попадаться густой папоротник; было сыро.

Под ногой Вовки хрустнула ветка, и все замерли. Вите показалось, что сердце бьется у него в голове; мелко дрожали руки.

Осторожно, замирая при каждом шорохе, ребята прошли еще немного, и Катя сказала одними губами:

— Смотрите…

В зарослях ольхи был спрятан серый «Москвич» старой марки. Крыша его была завалена ветками.

И Витя сразу узнал «Москвича» — это он обогнал их, когда Пепел только-только перешел Стланку. Еще Федя сказал: «Наверно, рыбаки».

Под «Москвичом» и прямо в кустах лежали разные вещи: стопки плащей, кофт, картонные ящики с приемниками, еще что-то, завернутое в мешковину.

«Вот они какие рыбаки…» — подумал Витя, и холодный отвратительный страх стал заполнять его.

— Они там, — опять одними губами сказала Катя.

Через несколько шагов ребята услышали мужские голоса. И вдруг Витя почувствовал, что колени его сами собой подгибаются — он сел в траву. Знакомый голос пел:

В городе Николаеве фарфоровый за-авод…

— «Пузырь!» — с ужасом подумал Витя.

«В городе Николаеве девчоночка живет!» — пел Пузырь совсем рядом, за кустами.

Вовка и Катя тоже опустились на колени рядом с Витей.

— Надо ползти, — прошептал Вовка.