Лето волонтера

Я молча пошёл за мужчиной. Мы пересекли площадь Киевского вокзала, спустились на парковку торгового центра — не для посетителей, а ту, где разгружаются магазины.

Припаркованная там машина оказалась небольшим рефрижератором с надписью «Дары далёких морей» по борту и рисунком, изображающим жизнерадостных омаров и рыб в лазоревой воде. Удивительная привычка у рекламщиков — на упаковках яиц рисовать счастливых куриц и пушистых цыплят, а на банках тушёнки — довольных коров и овец…

Сам мужчина остановился в стороне, у кабины, кивнул мне на заднюю дверь рефрижератора. Я огляделся. Парковка была умеренно заполнена грузовичками и фургонами, обычно они приезжают по ночам. Из одного грузовика разгружали тюки туалетной бумаги и разовых полотенец, из другого здоровенные коробки с какой-то техникой.

Пожав плечами, я подошёл к дверям рефрижератора. Они были чуть приоткрыты, я осторожно заглянул внутрь.

Темно.

И тепло.

Принюхался.

Тяжёлый землисто-цветочный запах был мне хорошо знаком.

— Эй, дядька, — позвал я водителя. — Тут к тебе кто-то заполз и сдох.

— Нет, не должен, — серьёзно ответил тот. — Сказал, что до вечера доживёт.

— А потом? — уточнил я.

— Потом машину сожгу в лесу, — ответил водитель. Вытер пот со лба. — Он велел честно тебе отвечать.

— А сам-то?

— Беру семью и вечерним рейсом на Сардинию, — в голосе водителя прорезался затаённый восторг. — У меня теперь там дом с апельсиновой рощей.

— Ясно, — кивнул я. — Жарко там после Перемены-то…

Приоткрыв двери, я подтянулся и забросил ноги внутрь. Встал. В рефрижераторе было темно и жарко, холодильник не просто выключили, а словно запустили на нагрев, если это вообще возможно. В глубине едва угадывались громоздкие очертания.

— Ну вот, пришёл, — сказал я.

Инсек в глубине кузова пошевелился, вытянул ко мне голову. Выглядел он неважно, неужели ему так тяжело на Земле?

— И я пришёл, как мы договаривались, — ответил Инсек.

[1] «О, всеединство разума, духа и бренной плоти…» Рабиндранат Тагор (Тхакур)

Часть 3. Глава четвертая

Глава четвёртая

Это был «мой» Инсек.

Наверное, поглощённый смысл, хоть и не позволял «читать» личность Инсеков, всё же помогал их различать.

Пусть я и не знал его имени, но это была именно та особь, с которой я общался через экраны, которая помогала, просила помощи, предавала, а под конец дралась со мной насмерть, высказав всё, что думала о людях.

Тот самый Инсек, которому Высший Миланы велел покинуть Солнечную систему и не возвращаться.

Об этом я и спросил, лихорадочно соображая, что же значат его слова. Впрочем, я догадывался…

— Неужели рискнул воспротивиться Высшему?

Инсек покачал головой, разглядывая меня. Глаза, похожие на человеческие, и мягкий женский голос превращали его облик из чудовищного в кошмарный.

— Значит, в тебе сейчас нет Высшего…

— Почему?

— Он бы знал, кто я.

— И кто же ты?

— Клон. — Инсек шумно вздохнул. — Клон для одноразового применения. В иной реальности ты должен был иметь дело с моим виртуальным двойником. Так?

— Да. Он уже мёртв.

— Ожидаемо. А я биологический двойник. Клон с записанной памятью. Когда я был самим собой, меня ничуть не тревожила мысль о создании двойников, что виртуальных, что биологических. Я не испытывал к ним ни жалости, ни сострадания. Оказаться в этой роли самому стало неприятным сюрпризом.

Я хмыкнул. Против ожиданий я почувствовал жалость к этому существу, созданному для одной-единственной миссии.

Присев на корточки, так, что голова Инсека нависала надо мной, я сказал:

— На самом деле Высший во мне. Но он молчит.

— Ты и сам не слишком говорлив. Пока не начинаешь просить за кого-то.

Инсек вытянул лапу и потрогал меня за плечо.

Я стерпел.

— Кажется, да. Кажется, он в тебе. Не беспокойся, я не настолько глуп, чтобы атаковать предсингулярную особь, являющуюся основой Высшего. К тому же мы заключили соглашение.

— А ты умеешь выполнять соглашения? — спросил я. — На милосердие ты точно не способен.

— Всё сложно, — сказал Инсек. — Договоры имеют ценность лишь в том случае, когда они заключаются с равными или вышестоящими.

— А милосердие?

Теперь он замолчал. Мне показалось, что у Инсека не слишком здоровый вид, он и дышал шумно, и глаза были мутными, с крошечными, несмотря на полутьму, зрачками.

— Как выяснилось, оно кажется не лишённым смысла, когда в нём нуждаешься сам.

— Сочту за извинения, — решил я. — Ну? Для чего мы договорились об этой встрече?

— Это была твоя инициатива.

— Возможно, но сейчас я об этом не помню. Тогда расскажи, для чего мы встречались раньше и о чём договаривались.

— Ты появился на нижнем ярусе Третьего Храма на Чш-чшш-жж и сделал предложение, которое было сочтено достойным.

Я вздохнул.

Ну да, что для Высшего галактические расстояния? Даже в предсингулярном состоянии мы прыгали по космосу без всяких усилий.

Значит, я всё-таки побывал на родной планете Инсеков с её невыносимо шипящим названием. Вышел на контакт с властями Инсеков, сделал им какое-то «достойное» предложение…

Может, попросить клона рассказать, о чём мы договорились?