Лето возмездия

Около двадцати двух часов она снова нажала на кнопку повторного вызова на своем сотовом. И снова раздался звучный мужской голос с северогерманским акцентом. "Говорит Эдвард Хокинсон..."

Автоответчик прокручивал одно и тоже сообщение, которое они уже много раз слышали сегодняшним вечером.

"... в данный момент я нахожусь в командировке и вернусь домой в среду вечером. Если хотите оставить сообщение, я незамедлительно перезвоню Вам".

Был вечер среды, и, тем не менее, он не брал трубку. Эвелин не стала оставлять сообщение. Да и что она должна была сказать? «Меня зовут Эвелин Майерс, я венский адвокат, перезвоните мне, пожалуйста». Она даже не знала что сказать, если Хокинсон неожиданно снимет трубку. Такие вещи не обсуждаются по телефону. Как он отреагирует, если она спросит, получал ли он каждые полгода на протяжении десяти лет деньги от Рудольфа Кислингера и Хайнца Пранге и знает ли он что-то об обстоятельствах смерти этих двух господ? Может ли она выслать ему по факсу фото и узнает ли он на нем молодую девушку с длинными волосами и в платье на бретельках?

Чем дольше Эвелин думала об этом, тем абсурднее казалась ей эта история. В конце концов, она соскочила и нервничая начала ходить по гостиной.

- Я иду в полицию.

Патрик простонал.

- Линни, мы же уже тысячу раз говорили об этом! Еще слишком рано. Что полицейские по-твоему должны сделать? С такими неясными уликами они просто выкинут тебя из участка.

- Значит, нам нужно выяснить больше.

Он грустно посмотрел на нее.

- Но что-то же я должна предпринять!

- Еще раз позвоним Хокинсону завтра, - предложил он.

- И что я ему скажу? Что хотела бы забронировать путешествие на "Фридберге"?

Патрик ничего не ответил. Очевидно, что его так же как и Эвелин не устраивала вся эта ситуация. Она вынуждена была признать, что они топтались на месте. К тому же было неясно, что с чем было связано. Она вновь подумала об обвинении в детской порнографии. Как специально! Может лучше было бы засунуть голову в песок и забыть это дело. С другой стороны, в голове Эвелин все еще звучали слова Крагера. "Разберитесь, наконец, со своим прошлым и покончите с ним. Наведите порядок в своей жизни!" Она смотрела на свое отражение в окне. Черт побери, он был прав. Как долго она собиралась убегать от этого? Был только один выход из создавшегося тупика. Она должна была обратиться к этой теме.

- Все следы ведут на север Германии, - размышляла она, пока писала смс.

- Какое открытие! - прокомментировал Патрик.

Дописав смс, Эвелин вызывающе посмотрела на него.

- Вспомни голос молодой девушки, который мы услышали, когда набрали номер Холобека. У нее был северо-германский акцент.

- Ах, сотовый, - пробормотал Патрик, словно это было неважно. - Кстати я разговаривал об этом с Бернекером. Сотрудники уголовного розыска запеленговали сотовый Холобека и после долгих поисков нашли его в мусорном ящике на вокзале Вены. Он был включен и введен в систему вокзала.

- И ты говоришь об этом только сейчас?

- Это же неважно, к тому же на нем не было отпечатков пальцев.

- Но теперь мы знаем, что кто-то незадолго до смерти Холобека взял сотовый из его пентхауса в Альт-Ерлаа, несколько часов спустя ответил на мой звонок, а потом выкинул его в урну на Западном вокзале.

- К сожалению, нам это никак не помогает в расследовании.

- Возможно, эта женщина с северо-германским акцентом была на Западном вокзале и села в первый попавшийся поезд в Гамбург.

Патрик вздохнул.

- Правильно,- подтвердила Эвелин. - Именно это я и выясню. По крайней мере я не буду сидеть и ждать, пока кто-нибудь столкнет меня с балкона.

Эвелин пошла в спальню, открыла шкаф и бросила на кровать чемодан и дорожную сумку. После того как она открыла защелку чемодана, из него донесся знакомый запах белья и туалетных принадлежностей. Ее последняя командировка была не так давно. Заграничный паспорт все еще лежал в боковом кармане чемодана, рядом с упаковкой влажных платков и газетой, которую она получила в самолете.

Она достала из шкафа и затолкала в чемодан нижнее белье, джинсы, толстовку и пуловер.

Эвелин услышала как Патрик на костылях, прихрамывая, вышел в коридор. Когда она обернулась, он стоял в проеме двери.

- Надеюсь, ты не собираешься сделать то, на что это похоже.

Эвелин с грустью посмотрела на него. Он оперся на костыли, чтобы не напрягать ногу в гипсе и выглядел каким-то беспомощным, словно не решался войти в ее спальню. Кровать была не прибрана, скомканная пижама Эвелин лежала под подушкой. Рядом с ночником лежала стопка романов Мэри Хиггинс Кларк.

- Твой отец дал мне отпуск и посоветовал разобраться наконец-таки с моим прошлым.

Эвелин сложила в сумку носки, книги и дорожный будильник.

- Я следую его совету.

- Линни, ты же не серьезно!

- Еще как серьезно. Еще никогда и ничего не было мне так ясно как это.

Бонни и Клайд проскочили меж ног Патрика, одним махом запрыгнули на кровать и, урча, зарылись в одеяло.