Читаем Лето второго шанса полностью

Лето второго шанса

– Это могло бы помочь, – легко заметила она и посмотрела на меня так, что я поняла: даже в полумраке и после пятилетней разлуки она читает мои мысли. – Люди обычно не огорчаются, узнав, что те, кого они любили в детстве, встречались с кем-то еще.

Не желая отвечать на это, я пошла к пристани, и Люси зашагала со мной в ногу.

– Послушай… – начала она и умолкла. По ее нерешительности я поняла, что она тщательно подбирает слова. – С твоим отцом все в порядке?

Этого вопроса следовало ожидать, но он все равно выбил меня из равновесия.

– Отец болен, – от произнесенных слов на глаза навернулись слезы, и я ужасно разозлилась на себя, что не смогла сдержать эмоций. Может быть, они и в самом деле ждали своего часа с тех пор, как я узнала.

Люси взглянула на меня, и я ей была невероятно благодарна за то, что она не спросила, чем болен отец. Она как-то сама поняла, что об этом не стоит спрашивать.

– У него рак, – впервые вслух сказала я, глубоко вздохнула и заставила себя произнести слова, которых еще несколько месяцев назад даже не знала, а теперь ненавидела больше всех прочих, – поджелудочной железы.

– Я так тебе сочувствую, – сказала Люси, и по ее голосу я слышала, что она действительно сочувствует. – Он… – начала было подруга, но отвернулась, и я поняла ее нерешительность. – Я хочу сказать, он… – Она снова посмотрела на меня и глубоко вздохнула. – Поправится?

Я покачала головой, еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

– Нет, – прошептала я хрипло и услышала, как Люси глубоко вздохнула. Я продолжала идти к пристани, глядя на серебрящуюся дорожку ряби на воде, и запрокинула немного голову, чтобы не моргнуть, потому что понимала, что если моргну – разревусь и слезы будет не остановить.

– Господи, – Люси была поражена услышанным, – Тейлор, мне так жаль. Это так… – голос у нее сорвался, как будто словами нельзя было передать то, что она чувствует.

Мы шли рядом, и я старалась не заплакать. Люси взяла меня за руку и крепко сжала. Тут я почувствовала, как первая слеза скатилась по щеке, подбородок задрожал. Я оказалась в ловушке и теперь должна была принять эту ужасную правда. Слезы ручьем полились из глаз, и, наверное, в первый раз за все время отцовской болезни я почувствовала – пора прекратить делать вид, что все в порядке. Я устала избегать разговоров об этом, устала притворяться – все было не в порядке и я еще никогда в жизни не чувствовала себя так паршиво. Я попыталась освободить руку, но Люси сжала ее и не отпускала, пока мы не дошли до конца причала. Может быть, оттого что она дала мне почувствовать свою поддержку, я перестала сдерживать эмоции.

Когда я немного успокоилась, Люси вернулась к байдарке, протащила ее по причалу, поставила на настил и достала из нее весло и фонарик.

– Я могу чем-то помочь? – спросила она.

– Нет, – сказала я и покачала головой. – Но все равно спасибо.

Люси все продолжала стоять и пристально смотрела на меня.

– Дашь мне знать, если тебе что-нибудь понадобится? – спросила она. Я кивнула, но она настаивала: – Обещаешь?

– Обещаю, – ответила я. Она спустила байдарку на воду, забралась в нее, а я подала ей весло и фонарик.

– Слушай, – спросила она, покачиваясь в байдарке на волнах, – помнишь условные знаки, которыми мы раньше пользовались?

Я улыбнулась, вспоминая, как мы придумывали способы передавать сообщения с одного берега на другой.

– Думаю, да.

– Хорошо. – Люси оттолкнулась веслом от пристани и быстрыми умелыми гребками стала поворачивать байдарку. Луч фонарика прыгал по воде. – Подожди, не уходи минутку, ладно?

– Хорошо, – сказала я.

Люси помахала мне веслом, я села на причал и стала смотреть, как она удаляется, а потом отыскала вырезанные на настиле имена, мое и Генри.

Когда я снова посмотрела на озеро, Люси не было видно, и я решила, что она благополучно переправилась на другой берег. И тут же увидела свет фонарика. Он погас, но потом трижды зажегся и исчез. Потом зажегся еще дважды и еще трижды после небольшой паузы.

Я улыбнулась, поняв смысл сообщения: «Спокойной ночи, Тейлор. Увидимся завтра».