Лето жизни (СИ)

   Скоро девочек было не узнать. Куда только девался их измученный, издерганный вид! Они посвежели, расцвели, и даже походка у них изменилась. На глазах у изумленной мужской публики они, под смех и шутки убрав огороды, устроили на верандах своих домов посиделки. Посиделки веселые, с танцами, песнями. Иногда и Эльмар приходил к ним. Правда, танцев он не любил, по обычаю ленивой мужской натуры, зато пел под струны инструмента, по тембру напоминавшего старинную гитару, песни, привезенные им из Большого Космоса. Особенно нравилась девочкам одна, со строчкой на неизвестном языке Тьеры:

   Е лали ран, кабго мудже, чоле да...

   Юность - рубин, хмельной напиток она...

   Пей, пока он в твоих руках.

   Пей до дна свой бокал!

   Пламя и лед, нектара суть он вобрал...

   - Спой, спой еще раз! - просили девочки.

   И Эльмар выводил:

   Что не выпил - не допить тебе,

   Здесь, взгляни, не вода!

   Нас назад не возвратить судьбе

   Ни за что, никогда!

   Милый, взгляни, сверкает он словно лал!

   Будет в цвет рубина вновь вино

   Пениться и играть.

   Только будет не твое оно

   И бокал не достать.

   Чист твой настой, он словно горный кристалл!

   Друг! Если молод - слезы зря не лей,

   Пей до дна жизни цвет!

   Пей до дна бокал весны своей!

   Пей, он твой! Завтра - нет!

   Юность - рубин, хмельной напиток она!

   Е лали ран, кабго мудже чоле да!

   Но это был, так сказать, отдых, развлечение. Эльмару нравилось петь и нравилось быть в центре внимания. Когда же девочки приходили к нему, он вел себя с ними совсем иначе. Он учил их бальным танцам - просто так, для развития координации движений, - шитью, рисованию, искусству рукоделия. Он учил их разнообразить свою внешность самыми простыми приемами, в том числе и макияжу. Он также обучал их искусству легкого, ни к чему не обязывающего флирта, умению поддерживать в гостях хорошее настроение.

   Времени у девочек был избыток, и они все постигали с полунамека. Очень скоро между ними стало цениться не взятое готовым "в магазине", а сделанное лично, самостоятельно. Они хвастались своими достижениями друг перед другом, и посиделки превратились в замаскированную форму своеобразного соревнования между ними. И еще это была тайная борьба за внимание Алека.

   Сначала парни лишь презрительно наблюдали, как `'копошится курятник''. Но постепенно звонкий дружный смех, задорный девчоночий труд под руководством Алека или Эльмара и действительно независимый вид начали вызывать в них затаенную зависть. Девочки не притворялись. Им в самом деле было хорошо. И чем лучше становилось слабой половине населения Катрены, тем хуже чувствовала себя так называемая сильная.

   Парням было скучно. Непробудная лень, которой они подчинились, сделала их существование бессмысленным. Если в общем доме они кое-как поддерживали порядок, то ничто не заставляло их делать то же самое в своих домах, и большинство из них приобрело тот неопрятный и захламленный вид, который сразу выдает обиталище мужчины, лишенного женского внимания.

   Целыми днями они резались в карты или в какую-нибудь другую самодельную азартную игру, проигрывая иной раз с себя все, кроме нижнего белья. Потом они брели к Эльмару и просили одеть их заново. Эльмар придирчиво смотрел на бланк заказа и отдавал на доработку, если рисунки ему не нравились. Впрочем, чаще всего до такого не доходило: играть на вещи на острове было неинтересно, ими никто не дорожил. Играли чаще на очередность уборки или другие дела. Но все это было до отупения однообразно и давно перестало приятно возбуждать нервы.

   Наконец парни сдались.

   - Чегой-то девки совсем зазнались, - уныло проговорил как-то вечером бывший адъютант бывшего атамана банды.

   Из окон столовой большого дома были хорошо видны четыре домика на противоположном берегу пруда, в одном из которых в тот вечер собрались девочки.

   - Пора поставить их на место, - продолжил он уже решительнее. - Пошли, братва.

   Всем кагалом парни направились к объекту их устремлений. Точно также гурьбой они вломились в дом. Было уже темно, и девчонки не сразу постигли, что военные действия начались. Только когда раздался топот шагов на крыльце и грохот открываемой двери, Гала слабо пискнула:

   - Ой, девочки, задержите их!

   У нее на запястье были ручные часики, подарок Эльмара. Выдвижением особого шпенька часы превращались в мини-радиотелефон, настроенный на одну-единственную волну. Пара к этим часикам находилась у Эльмара, а, значит, подать ему сигнал было пустячным делом.

   Яна вышла в прихожую.

   - Разувайтесь, - сказала она непрошенным, хотя и давно ожидаемым гостям, стараясь придать своему голосу столько высокомерия, сколько сумела.

   Она включила свет в коридоре и заранее отработанным жестом пригласила гостей в зал. Остальные три девочки, успевшие прийти в себя и принять равнодушный вид, сидели на диванчике и что-то вышивали, каждая свое. Яна тоже села, взяв рукоделие.

   - Мы вас слушаем, - произнесла она с важностью.

   У парней просто язык отобрало от такого нахальства.

   - Может, присядете? - предложила как ни в чем не бывало хозяйка дома. - Девочки, не поставить ли чаю?

   Но чаю парням не хотелось - что это такое, они не знали.