Лето жизни (СИ)

   - Я мамин, - отвечал Доди печально.

   - А мама твоя тоже в лесу живет?

   - Нет, она в больнице.

   Старший мальчишка присвистнул.

   - Вот оно что? А где твой папа?

   - Не знаю, - и глаза Доди снова наполнились слезами.

   - Ну-ну, не рюмсай. Пошли с нами. Здесь нельзя оставаться, патруль заметет.

   Доди послушно встал и пошел за мальчиками. Они долго вели его какими-то запутанными переулками, пока не вышли к пустырю, окруженному полуразвалившимися строениями. В подвал одного из таких строений странные мальчишки и привели Доди.

   - Это бывшая теплоцентраль, - объяснил мальчик поменьше. - Здесь можно ночевать даже зимой.

   Действительно, в подвале было тепло, хотя и очень темно. Впрочем, сквозь входную дверь просвечивал свет фонаря над пустырем, и, приглядевшись, Доди заметил, что они здесь не одни: несколько мужчин и женщин неопределенного возраста сидели или лежали возле стен, прижимаясь к трубам.

   - Кого ты привел, Стас? - раздался мужской голос.

   - Да вот... У него мамка в больнице и батьки нету, - ответил Стас деловито.

   - Так... Ну-ка, подойди сюда, малец!

   Доди завертел головой. Он не мог понять, кто спрашивает.

   - Иди! - подтолкнул его Стас в нужную сторону.

   Доди очутился в углу подвала, и кто-то, чьего лица он так и не разглядел, начал забрасывать его кучей вопросов. Доди что-то пытался отвечать, но он очень устал и почти перестал понимать, чего от него хотят.

   - Возьмешь его завтра с собой, Магда, - наконец услышал он. - Малец будет тебе полезен.

   - Иди сюда, малыш, - раздался женский голос.

   Доди опустился на какую-то подстилку рядом с чьим-то человеческим телом и забылся.

   Очнулся он утром, когда было уже светло, и не сразу осознал, где находится. События прошедшего дня грезились ему лишь сном, однако, открыв глаза, он понял, что сон продолжается. В полумраке подвала он увидел немолодое изможденное лицо, склонившееся над ним, толстую трубу, тянувшуюся вдоль стены, и услышал приглушенный храп, доносившийся из глубины подвала. Воняло чем-то нехорошим, затхлым.

   - Проснулся? Вот и молодец, - сказала тетенька с изможденным лицом, поднимаясь с кучи тряпья, на котором они лежали. - Вставай, нам пора.

   - Я хочу есть, - проговорил Доди.

   - Ишь какой прыткий! Сначала надо заработать ту еду, - засмеялась женщина каким-то ожесточенным смехом.

   - Хорошо, - сказал Доди. - Пошли.

   Они выбрались на улицу, и сразу холодный ветер пронизал его насквозь.

   - Ничего, сейчас согреешься, - снова засмеялась женщина. - Побегай немножко.

   Доди совсем не хотелось бегать, и он просто сжался, стараясь унять дрожь. Но побегать ему все же пришлось. Женщина схватила его за руку и потащила за собой столь быстрым шагом, что маленькие ножки Доди едва успевали нести его хлипкое тельце с соответствующей скоростью.

   Вдруг женщина резко остановилась и сказала:

   - Ты должен называть меня мамой. Понял?

   - У меня есть мама, - насупился Доди.

   - Это неважно. Если ты не будешь называть меня мамой, нам ничего не подадут.

   - Но врать нехорошо.

   Тетенька склонилась к нему и тихо проговорила:

   - Ты же хотел кушать, правда? Если нам ничего не подадут, кушать будет нечего.

   - Все равно я не могу, - упрямо возразил Доди.

   - Тогда просто молчи и не спорь, что бы я ни сказала, договорились?

   Доди кивнул. Он огляделся. Они стояли на широкой улице между двух рядов больших домов. Где-то в конце маячила высокая арка с буквами.

   "Б-а-з-а-р", - прочитал Доди вслух.

   Они прошли к арке. Женщина велела Доди сесть и сама села рядышком. Затем она достала из сумки круглую коробку, бросила туда несколько монет и поставила ее возле своих ног.

   - Подайте, люди добрые, - загнусавила она.

   Доди было холодно. Он молча жался к женщине, ловя крохи тепла, которые могло дать ее костлявое тело. Он был голоден, но не смел жаловаться и лишь умоляюще смотрел в глаза прохожих. Люди шли и бросали деньги. Бумажки, а их было немного, женщина тутже убирала, пряча куда-то в складки своего одеяния. А напротив стояла лоточница со всякой вкусной всячиной и кричала:

   - Пирожки! Горячие пирожки!

   Доди молча глотал слюну. Но взгляд его был куда красноречивее любых слов.

   - Подойди сюда! - позвала его лоточница.

   Доди взглянул на женщину, рядом с которой сидел. Та кивнула.

   - Возьми пирожок, - сказала лоточница.

   Так они и просидели почти весь день. Ближе к вечеру, когда поток проходящего через арку народа начал заметно ослабевать, приемная "мама" закрыла коробку, встала с земли и, взяв Доди за руку, пошла вдоль базарных прилавков.

   - Подайте на пропитание, - просила она, останавливаясь возле некоторых продавцов. Не всегда, но кое-кто давал то пару яблок, то кисть винограда. Затем они двинулись в магазин...

   "Домой" они вернулись уже сытые и с полной сумкой. Другие обитатели подвала тоже начали потихоньку собираться на ночлег. Мужчина, так решительно вручивший Доди попечительству новой "мамы", тоже был здесь.

   - Покажи-ка, что принесла сегодня, - скомандовал он.

   Магда молча вывалила на расстеленную газету колбасу, хлеб, фрукты.

   - Деньги, -

   Он пересчитал протянутые женщиной бумажки и хмыкнул:

   - Неплохо для начала. Как малец?

   - Терпеливый, - сказала женщина с непонятым оттенком в голосе.