Лето жизни (СИ)

   Рябинка умела и любила готовить, но ей очень давно не приходилось этого делать. Пошарив в кладовке и в холодильнике, она нашла почти все, что требовалось для карри. Риса, правда, не было, но его вполне можно было заменить какой-то местной крупой. Название крупы Рябинка не знала, хотя вкус ее, судя по больничному опыту, был ничуть не хуже. Приправы вроде шафрана или муската Рябинка добавила "от себя". Поколебавшись, она решила приготовить карри гораздо менее острым, чем то, к которому привыкла. И как скоро оказалось, правильно сделала.

   Не успел муж прийти с работы, как на него посыпались жалобы:

   - Она все перепутала!

   - Я ничего не могу найти!

   И, наконец:

   - Мы голодные!

   - Что это такое? - спросил сурово хозяин дома. - Ты до сих пор не накормила детей?

   Резкий ответ в том смысле, что не умирали же они с голоду раньше, до нее, так и вертелся на языке у Рябинки. Но она вспомнила, к чему это может привести, и вымолвила:

   - Садитесь за стол.

   Ни чистота, ни порядок, казалось, никакого впечатления не произвели. А отведав карри, Лета с отвращением провозгласила:

   - Какая гадость!

   - Отвратительно! - согласился с сестрой мальчишка.

   Рябинка отведала. Вкус у блюда совсем не изменился с момента приготовления. Карри был превосходным по любому мнению. Какими падетьми ее наградила судьба, стало бы и слепому ясно. Но опять-таки Рябинка уклонилась от спора.

   - Не ешьте, - сказала она сухо. - Из холодильника не все выгребено.

   - Вот еще! Желудок портить! - возразила девочка. И преспокойно принялась уплетать кушанье.

   Оба чада слопали все до крошки. То же самое сделал и их отец.

   - Ну как? - спросила Рябинка.

   - Лучше бы сварила суп, - ответствовал супруг.

   Следующий день был выходным.

   - Давайте вскопаем огород, - предложила Рябинка.

   - Сама копай, - грубо сказал мальчик.

   Рябинка едва поверила своим ушам. Она взглянула на супруга - тот промолчал.

   - Я-то вскопаю, - сказала она наставительно. - И даже посажу кое-чего. Но как же ты будешь это есть? Чужое, не свое?

   - Это ты ешь чужое, - надменно сказала девочка. - А мы едим свое. Папино.

   Рябинка засмеялась, хотя внутри у нее все кипело.

   - Я правильно поняла? - обратилась она к своему муженьку. - Мне следует начать подыскивать работу?

   - Нет-нет, - поспешно ответил тот. - Наоборот, я хочу, чтобы ты сидела дома.

   - Сидеть и выслушивать такое?

   - Правду никто не любит, - холодно заметила девочка.

   - Нет, я хочу знать, это только их мнение, или твое тоже? Насчет чужой еды? - продолжала Рябинка, намеренно не реагируя на слова девочки.

   - Я хочу, чтобы ты занималась хозяйством, - упрямо пробубнил муж.

   - Одна? А как же дети?

   - Мы учимся! - прозвучал радостный дуэт.

   - Учеба - это не работа.

   - Что же ты сама не выучилась?

   - А это, милая, не твое дело.

   - Я тебе не милая! - вспыхнула девочка, вскочив.

   - Прекрасно. Только как насчет огорода? Имейте в виду, одна я все разгрести не в состоянии.

   - И не надо.

   Рябинка искоса глянула на супруга. Тот промолчал. Тогда она встала и вышла во двор. Сразу же за усадьбой начинался лес. Рябинка прошла через сад, отперла калитку и пошла, куда понесли ее ноги. А куда они ее несут, ей было все равно. Она медленно брела, и ей очень хотелось навсегда заснуть и не просыпаться. Она так надеялась обрести здесь покой и счастье!

   "Неужели придется уйти?" - размышляла она без эмоций. Ни гнева, ни отчаяния у нее больше не осталось. Лишь тупая, ноющая боль...

   Она услышала треск сучьев за спиной и остановилась в ожидании. Ее догоняли.

   - Ты не ерепенься, - сказал человек, от которого она только что собралась уходить.

   - Они меня не слушаются, - ответила Рябинка устало.

   - А ты не спеши, пусть сначала они к тебе привыкнут.

   - Я не позволю собой помыкать и разговаривать со мной в таком тоне.

   - Ну-ну, уже и обиделась. Иди лучше вари обед.

   - Для бездельников?

   - Какая ты! Да никуда они не денутся, пойдут копать как положено. Идем.

   В общем, день закончился вполне благополучно. Зато следующая неделя показалась Рябинке длиной в год. Такого бездушного отношения к себе она еще никогда не встречала!

   Муж, появляясь после работы, молча швырял куда-нибудь в угол одежду и так же молча поглощал заботливо приготовленную Рябинкой пищу. Вкусной она казалась ему или нет - узнать было невозможно. Он ни разу не похвалил ее, не сказал ни единого ласкового слова. "Принеси", "подай" - вот все, что она от него слышала по своему адресу.

   Но это было бы еще терпимо, если бы не дети. Те ее просто не замечали. Игнорировали, словно глухую и немую вещь. Это было не притворство, не маска - нет, высокомерие и презрение к мачехе из них просто выпирало. После приключений в Зеленой Долине Рябинка приобрела необычную восприимчивость к человеческим эмоциям, нечто вроде пресловутого шестого чувства. Перед ней невозможно стало правдоподобно изобразить ни гнев, ни радость, всякое притворство вызывало в ней отталкивание, некий внутренний скрежет, подобие искры, проскакивавшей между двумя разомкнутыми контактами. Она нутром чувствовала отношение к себе, а эти двое его даже не скрывали.

   Например, один случай в среду.