Летом 41го.

   Как то внезапно схватка и закончилась, ещё какое то время все, в том числе и я, метались на ограниченном пятачке дороги ища себе противника и вдруг поняли - мы уничтожили всех немцев. Я даже растерялся и стоял посередине дороги, запалено дыша, держа наготове в руке пистолет. Когда и где выронил карабин - в упор не помнил. Заныло в боку от полученного сильного удара. Сначала вроде бы обрадовался тому, что остался жив, но когда огляделся - ужаснулся. Всё видимое пространство дороги было завалено мёртвыми телами немцев и наших бойцов. Кто то ещё шевелился, кто то стонал, а командир батареи бледный сидел в пыли и со страдальческим выраженьем на лице держался рукой за грудь.

   - Капитан, ты что ранен? - Озабоченно наклонился над ним.

   - Да нет..., - капитан болезненно сморщился и ещё плотнее прижал ладонь к груди и кивнул на рядом лежащего убитого немца, - уже в конце, как саданул меня автоматом в грудь, так я и свалился... Но кто его завалил - не знаю...

   - Сможешь подняться?

   - Да сейчас, только дай мне минутку....

   Прошла минута и люди ожили, послышались неестественно громкие и возбуждённые голоса. Уцелевшие стали оказывать помощь раненым, а убитых оттаскивать на обочину. А из-за первой машины вынырнул Петька с немецкой фляжкой в руке. Увидев его, я рассмеялся и было отчего. Левое ухо, от сильного удара сильно опухло и нелепо выделялась на голове, а под глазом наливался хорошей желтизной приличный синяк.

   - Петька, ну и видок у тебя, уссышисься со смеху...

   Солдат жизнерадостно рассмеялся и протянул мне фляжку: - Глотните, товарищ майор, я там, в мотоциклах пошарился...

   Сделав несколько крупных глотков и продыхнувшись от крепкого алкоголя, я отдал обратно фляжку: - Иди, комбату дай... ему сейчас необходимо....

   Полусогнутый и продолжавший держать руку на груди, комбат уже собрал вокруг себя уцелевших сержантов и принимал от них доклады, а хорошо глотнув из фляжки, через две минуты огорошил меня.

   - Товарищ майор, у меня убито 17 человек, 15 раненых. Они уже небоеспособны. Их в госпиталь надо. Убит один командир взвода и три командира расчёта...

   - Ёб... твою м..ть, ни хера себе... Слушай, а у стрелков? Чего то я взводного не вижу...

   - Убит лейтенант. У них семь человек убито и трое раненых, но зато все сержанты целые.

   Я только головой замотал: - А мы сколько немцев убили?

   - Сейчас посчитают...

   Через две минуты доложили - двадцать семь убитых немцев и живой офицер, но без сознания. Это немного успокоило: всё таки убитых у них на чуть-чуть больше. Приободрился и оттого, что несмотря на стрельбу и столкновение машин, они оказались целыми. А за две эти минуты сформировалось и решение дальнейших действий.

   - Петька, сержантов со стрелкового взвода сюда, ты комбат взводника и старшину сюда.

   А когда все собрались, стал ставить задачи: - Комбат, всех стрелков забираешь к себе в расчёты: заряжающими, подносчиками.... Короче орудийными номерами. Вместо убитых командиров расчётов ставишь наводчиков, а на место наводчиков сам определишь. Надеюсь взаимозаменяемость у тебя отработана. Все сержанты из стрелкового взвода переходят в моё распоряжение. Старшину оставляешь здесь.

   - Старшина, - сверхсрочник в возрасте, хозяйственного вида и оттого располагающий к себе, сделал полшага вперёд, - берёшь одну машину. Как только мы отсюда уезжаем, ты в течении пятнадцати минут всех раненых и убитых утаскиваешь на обочину. Естественно: раненых отдельно, убитых отдельно. И собираешь всё немецкое оружие, боеприпасы и летишь к нам. Да, оставишь с ранеными санинструктора. Потом их отвезёшь на переправу и сдашь медикам. Комбат на все перетрубации тебе пять минут и вперёд. Если это разведка, то у нас есть ещё минимум минут двадцать.... Сержанты передать людей капитану и ко мне.

   Все разбежались, а я послал Петьку и одного сержанта собрать пулемёты с мотоциклов и патронные коробки с лентами.

   Всё-таки в пять минут мы не уложились, но через двадцать минут выскочили к опушке леса и остановились, скрытые последними деревьями. Вместе с комбатом, который уже более-менее пришёл в себя, взводником, вездесущным Петькой и сержантами, переподчиненными мне прошли по дороге вперёд и присели за кустами.

   Что ж, то что видел на карте у командира дивизии, теперь воочию располагалось перед нами: поле, слегка спускающееся к болоту и шириной шестьсот-семьсот метров, длинное, узкое болото, дамба через него, противоположный берег с дорогой вдоль болота, неширокое поле и лес за ним. Справа от нас и правее от дороги, перпендикулярно ей тянулась невысокая земляная насыпь. Недалеко перед дамбой разбитая, дымящая машина, несколько трупов вокруг неё, тоже самое за дамбой, только уже гражданские. Оглядевшись и немного успокоившись оттого, что немцев ещё нет, стал ставить задачи.

   - Комбат, ты с первым взводом становишься вон за той за насыпью, но как можно дальше. Чтобы если пойдут танки, ты смог бить им в бок. А ты со своим взводом, - я повернулся к командиру второго огневого взвода.