Летопись 2 (СИ)

  Из окна снятой за четвертак комнаты виден двор и дома напротив. Раньше такое жилье называлось странных словом “хрущоба”. Произошло от фамилии одного коммунистического вождя. Он считал, что вожделенный коммунизм вот-вот наступит. Надо только строить и строить, как можно больше и быстрее. И везде сажать кукурузу. А еще атомными взрывами прорыть новые русла сибирским рекам, дабы они потекли в Среднюю Азию. Коммунисты, они такие, собственную страну разорвут ядерными бомбами ради счастья всего остального человечества… Железобетонные клетки комнаты заселили вечно пьяные немцы, скандальные итальянцы, угрюмые скандинавы и взбалмошные французы. Драки, пьяные гульбища и поножовщина в этом районе были обычным делом.

  – Мордерер… похоже на фамилию, германскую или еврейскую, – говорит Денис, отвлекаясь от созерцания “баттла” между компанией шведов и поляков за пьяную толстуху с наголо обритой башкой.

  – Германскую – да, согласен. А вот еврейскую едва ли. Видишь ли, нет … э-э … то есть не было такого слова, которое не могло быть фамилией еврея. Они сами так говорили. Придется…

  Что именно, Алексей не договорил – рев взлетающего самолета обрушивается внезапно, как тропический ливень. От звукового удара затряслись оконные рамы, с потолка сыпанула побелка, драчуны во дворе молча бросились врассыпную. И только пьяная вдрызг “королева” подворотни жеманно закатила глазки – решила, что за ней прислали вертолет, дабы отпраздновать день Св. Валентина в мужском отделении местной тюрьмы. Разговор прерывает негромкий стук в дверь.

  – Дядя, ты заказывал ужин в номер? – удивился Денис.

  – Не помню, – пожал плечами Алексей. – Открой, спроси что надо.

  – А вдруг это за нами!

  – И что, прыгать в окно с третьего этажа? Да и не стучат в дверь к убийцам. Выбивают, врываются с криком: бросить оружие, лечь на пол или что-то в это роде. Открывай!

  Денис отворяет, в комнату входит мужчина средних лет в рубашке навыпуск, легких просторных брюках и сандалиях. В руках ничего нет, из нагрудного кармана рубашки выглядывает телефон. Денис выглядывает в коридор – пусто. Незнакомец приветливо улыбается, взгляд серых глаз бежит по скромной обстановке номера.

  – Здравствуйте! Кто вы и что вам нужно? – спрашивает Алексей.

  – Я так и знал, что вы не профессионалы, – произносит мужчина, не переставая улыбаться. – Простите, не представился – подполковник Артемьев Владимир Александрович, начальник контрразведки базы. Пришел к вам задать несколько вопросов. И забрать оружие, оно казенное.

  Денис застывает столбом у входа, забыв отпустить дверную ручку. Алексей несколько мгновений молчит, не отрывая взгляда от улыбающегося контрразведчика, затем спрашивает:

  – Пьяная драка под окнами – это ваши люди?

  – Не совсем. Это сотрудники военной полиции, мы работаем вместе.

  – А самолет, пролетевший слишком низко?

  – По моей просьбе. Под шумок полицейские заняли позиции, дабы предотвратить ваш возможный побег. Присядем?

  – Да. Денис, отдай пистолеты подполковнику, – попросил Алексей.

  – Не надо. Пусть полежат на шкафу. Не люблю носить “стволы” за поясом, – отмахнулся Артемьев.

  – Откуда вы знаете, что они там? – обрел дар речи Денис.

  – Служебное оружие военных полицейских снабжено микропередатчиком. Он постоянно выдает сигнал о своем местонахождении.

  – Понятно, почему нас не искали, – пробормотал Алексей, густо краснея.

  Денис разводит руки, выражение лица такое, словно сделал что-то неприличное.

  – Да садитесь же вы, наконец, – еще раз предлагает подполковник. – И не волнуйтесь, обвинений в похищении служебного оружия вам не предъявят. Надо было сразу обращаться ко мне, – укоризненно произносит Артемьев.

  – И что бы я сказал? Про мое похищение, про чокнутого ученого, про мутанта высшего уровня по имени Мордерер. Как я чудом спасся при землетрясении… вы бы поверили?

  – Мы бы проверили, – многозначительно покачал пальцем подполковник, – а потом поверили. Данные о подпольной лаборатории были, но смутные, на уровне слухов. И об этом Мордерере мы тоже знаем. Но сейчас не это главное. Наш командир и офицер военной полиции в коме. Врачи не могут вывести из состояния клинической смерти уже вторые сутки. Готовится самолет, вылет на рассвете.

  – Кома… – задумчиво повторил Алексей. – Генерал впал в кому не сразу, он какое-то время будто сопротивлялся.

  – Чему? – настороженно спросил Артемьев. – Какому воздействию сопротивлялся командир базы? Это случилось сразу после того, как вы произнесли имя?

  – Да. Его словно переклинило, будто припадок начался. Потом рука дернулась, как не своя, пальцы ткнулись в кнопку тревоги… что это может быть, подполковник?

  – Пока не знаю.

  – А, я извиняюсь, девушка, капитан полиции – с ней было тоже самое, – влез в разговор Денис. – В коридоре хотела убить нас.

  – Да, странно это все. Дежурный по штабу среагировал на сигнал тревоги, тут понятно, – кивнул Артемьев. – Но женщина выскочила из кабинета в бронежилете, с заряженным пистолетом, будто заранее знала обо всем. И по ее лицу видно, что она тоже сопротивлялась воздействию, хотя с ней вы не разговаривали.