Летопись

Но никто ее не возвратит.

Кит пытался: и сжимая руки,

Том листал громадный наугад:

Извлекал из магии он звуки,

Складывая, правда, не впопад.

И однажды, та ему явилась,

В облаке из траурных лучей:

-«Где ты был, скажи, мой друг, на милость?»

Обратилась. Он упал пред ней.

На колени. И глотая слезы,

Что прожгли дыру в его судьбе,

Он ей молвил, словно нюхал розы

«– Я, Лаура, думал о тебе».

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Письмо к Лауре

Пересоздав тебя, Лаура,

Я из бессмертья, снова – в смерть,

Где кайдрэны глядели хмуро,

На рыбаков, тащивших сеть.

Пересоздав, волшебным словом,

Все перелески и поля,

Я молодею. Дважды, снова,

К моим ногам спешит земля.

И я сам – раб пересоздания:

Я из бессмертья, снова – в смерть,

На гор крутые изваяния.

А рыбаки тащили сеть.

И сущность моего искусства,

Хранит мне нужные поля:

Объятая волшебным чувством,

К ногам моим спешит земля.

Ты – кайдрэн, фурри на бумаге,

Составленной из русских слов.

Я – умер. И в степном овраге,

Не слышно наших голосов.

Подобные бозону Хигса,

Мы отчуждаемся. И твердь,

К которой иудей стремится,

Уже не взыскивает смерть.

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Подражая Арсению Тарковскому

И снова я шепчу стихи:

Как много правды в них сокрыто,

Когда порывы их тихи,

А рифма, толком не избита,

В моменты напряженья Душ,

Что, так работают усердно,

Всё ради цели светлой. Уж,

Давно б пора, немилосердной

Стать ей. Но пишутся слова,

И чёрной ручкой по бумаге,

Выходит странная молва,

Перетекая по оврагам.

Как много нужно пережить,

Чтобы опять, среди созвучий,

Найти невидимую нить

(Не знаешь, Боже, что и лучше),

Найти себя, а значит – мир.

Лишилась смысла правда эта:

Когда – поэт, увы – сатир,

То современники поэта,

Не видят боле этот дар:

Они его не ощущают,

И, как губительный угар,

Вдыхают окись обещаний.

А лёгкие, ссыпаясь в прах,

Как у разбитого корыта,

Ждут смыслы вечные в стихах,

Где, рифма, толком не избита.

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Видение смерти Киту Кайзеру

Приходит ночь. За нею день идёт,

Сменяемый таким же днём и ночью.

Но Кит не спит. Лауру слышит он,

И видит хвост… И смерти хочет очень…

Сидит и ждёт… В глазах потоки слёз,

Застыли, перелесками сухими.

Она ушла. И к Богу он вознёс,

Молитву, умирающих в пустыне…

Свинцовый гроб… Убитый баситин…

Видения его не отпускают.

На всей земле он стал совсем один -

Покинувший родную сушу странник.

Куда идёшь? В ответ глухой удар,

Из града слёз и гулкие рыдания:

Себя проклясть, возможность – это дар,

Такой же дар, как убивать – призвание.

Он тяжко болен, тяжбою своей:

Взлетела смерть, как чёрт над пустотою.

А он – идёт, по направлению к ней -

Солдат пустынный с порванной Душою…

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Кто пишет стих, тот молится за нас:

Не важно – пред собой иль перед Богом,

А важно то, что наши Души спас,

Его талант и указал дорогу.

Кто пишет стих, тот верует в Христа,

Своей духовной, безграничной силой:

Господь вложил талант в его уста.

Мы можем отвергать поэта, либо

Открыть Душою, потайные двери,

И Дух впустить, туда на поселение.

Стихи, стихии кайдрэны и звери,

Бурь громогласных оползни и сели,

Войдут туда без стука. И спасётся,

Кто верует в Христа. Его мечта,

Исполнится, и путь в судьбе найдется,

Как та нашлась в природе красота.

#Савелий_Кострикин

#Порыв_Души

Размышления об Иосифе Бродском

Бродский вечен для русского уха:

Смог прославить он русскую речь.

Сила в нем православного Духа.

Надо нам эту силу сберечь.

Чтобы помнили наши потомки:

Был в России такой человек

На границе ушедшей эпохи,

И начала, которого нет,

Но которое будет незримо

Нашу Русь от врагов охранять.

Расплескались стихов переливы.

Бродский, Пушкину, видно, под стать,

Бродский, видно, для нас, слишком странный:

Эмигрант, диссидент и еврей.

Но однако, он был православным,

И скучал по России своей,

И мечтал, возвратиться обратно,

Но, однако, увы – не судьба:

Его сердце не верило в завтра,

А поэтому – мыслей мольба,

Навсегда стала Божьей могилой,

Для поэта, что Гете затмил.

Расплескались стихов переливы.

Вот квартира в которой он жил:

Недоверчив, упрям, остроумен,

Чуть надменен, немножечко горд.

Не какой – то Костров или Лунин,

А поэт, что Россией живет.

Живы в ней Меламед и Дементьев,

Евтушенко, Багрицкий. Она,

Что осталось от них, разумеет:

Все же, лучшая в мире страна,

Все же вечно для русского слуха:

Помогать, сохранять и беречь

Силу ту, православного духа,

Как славянскую, сочную речь.

**************************

У каждого – свои герои,

На то причины есть у всех:

Ведь кто – то – властью не доволен,

А кто – то – юмор любит, смех.

Я знаю, одного еврея:

Его Россия любит вся.

В его талант мы крепко верим,

Ведь на него – и оперся

Костяк культуры православной.

Сам Путин говорил о нем.

Его немногие не знают:

Он был под адовым огнем.

За нас страдал, Святой Обручник,

С семитским профилем Христа.

России, стало только лучше

(Была эпоха не проста).

А он – горел, огнем палимый,

В психушках мучился за нас.

Мы скажем Бродскому – спасибо.

России он, культуру спас.

Он спас ее, не ради славы,

Но ради – жизни во Христе.

Пример культуры православной.

Жаль, соплеменники – не те,

Не те, что Мандельштам, Довлатов,

Ландау, Вовси, Михоэлс.