Летопись

24. Но прежде всего этого случилось еще вот что. Жители Адрианополя отправили к императору посольство просить его, чтобы он послал к ним войско и освободил их от власти итальянцев. Царь отправил к ним с войском протостратора Исиса, которому сопутствовал и Иоанн Камидза. Оба они, переплыв Геллеспонт и пройдя через Македонию, прибыли к Адрианополю, были приняты в город и утвердились в нем. Император Иоанн надеялся овладеть при этом и окрестностями города. Но владетелем всех близлежащих мест был Феодор Комнин, — как мы заметили выше, — за исключением одной только горы Родопы с ее крепостями, иначе называемой Ахридос (Αχριδως), и Меленика. Этими последними владел Стлав, родственник царя Асана, пожалованный в деспоты императором константинопольским Эриком и имевший в супружестве дочь его от наложницы. Этот Стлав, — позволяем себе прервать здесь несколько связь речи, — имея в руках своих сильную и почти недоступную для врагов крепость Меленику, был самодержавным государем и никому не подчинялся из окружавших его владетельных лиц. Иногда он помогал итальянцам — по родству с ними, иногда болгарам — по чувству единоплеменности, а иногда и Феодору Комнину; но никогда и никому не подчинялся и на свою верность и преданность никому не давал права рассчитывать наверное и исключительно. По смерти супруги своей он вступил в родство с Феодором Комниным, женившись на дочери Петралифа[91], его шурина, о которой будет речь впереди. За исключением, как сказал я, областей, принадлежащих этому-то Стлаву, и владел всеми остальными Феодор Комнин. Имея уже в руках своих Мосинополь, Ксанфию и Градзиану, он перешел через гору Стагиру[92], которую многие называют Макрою, и отсюда направился к Гебру, — все эти места он нашел незащищенными и неукрепленными. Потом достигнувши Дидимотиха, через несколько времени провозглашается здесь царем всех этих мест. Но придя к Адрианополю, он нашел в этом городе упомянутого протостратора Исиса и Камитзу с войском императора Иоанна. Разными льстивыми обещаниями обогатить жителей и возвысить их над другими римлянами он склоняет их изгнать войско императора и принять его собственное. И действительно, протостратор Исис и Камитза принуждены были оставить город вместе со своим войском, успокоенные клятвой (со стороны императора Феодора и жителей), что им не будет сделано ни малейшего вреда. При выходе протостратор совсем не видал Феодора Комнина (они так условились раньше). А Камитза, встретясь с ним, не сошел с коня и не поклонился ему, как царю. Оскорбившись этим, Феодор Комнин (ибо он хотел, чтобы все римляне считали его царем, так как он вообще слыл за царя) осыпал его ругательствами и едва-едва не прибил его. Но это послужило лишь к тому, что Камитза получил большую почесть от императора. Ибо, как только переплыли они Геллеспонт и явились к императору, его сделали за это великим этериархом[93]. А Феодор Комнин, сделавшись владетелем Адрианополя, много повредил итальянцам. Он прошел почти по всем завоеванным ими провинциям. Достигнувши до самой Визии, овладел предместьями это города и взял здесь большую добычу. Отсюда он проник до самых ворот Константинополя и навел большой страх на латинян. В это время одним из воинов Феодора был поражен копьем в шею — некто Асел-Декае, женатый на дочери царя Феодора Ласкариса. Рана его была, по-видимому, смертельна, но один искусный врач вылечил его; только голос его с этого времени стал чрезвычайно слаб, а шея неповоротлива.