Летопись

71. С теми, которые были с Михаилом Комниным Палеологом и Михаилом Ласкарисом, вот что случилось. Разграбив Веррэю, они расположились лагерем около Водин, в стране ровной и обильной кормом для лошадей. А изменник деспот Михаил, разузнав все подробно о римском войске, — как оно было велико и как, за небольшими исключениями, все было слабо и не способно к битве, — выбрал из своего войска до 500 лучших воинов и, поручив начальство над ними побочному сыну своему Феодору[170], послал против римского войска. Между тем случилось так, что в это самое время Мануил Лампардас, которого император отправил с отрядом, состоявшим из всякого сброду, чтобы он соединился с прочими полководцами, действительно прибыл к ним и выразил им свое неудовольствие в том, что они позабрали и получили добычу, а ему не осталось никакой доли прибыли. Когда таким образом шли толки об этом между вождями отрядов, сброд, бывший под командой Мануила Лампардаса, большей частью имевший под собой рабочих лошадей, обремененных, кроме того, разными необходимыми вещами, тайно от других полководцев направился по дороге, пролегавшей дальше за город Водины, чтобы, прибыв туда прежде других, захватить себе добычу. В ущельях водинских гор встретилось с ним войско, посланное изменником Михаилом для военных действий против римлян. Храбрые и с ног до головы вооруженные воины на отличных конях встретились с людишками безоружными, робкими, имевшими плохих лошадей, и тотчас же обратили всех их в бегство. Некоторые из беглецов пришли к Михаилу Комнину и известили его о случившемся. Но он не потерялся перед этой неожиданностью. Обладая физическими силами, мужеством и опытностью в военном деле (потому что и прежде участвовал во многих сражениях), он вооружился, взял копье и пафлагонский отряд Михаила Ласкариса, простиравшийся до 50 человек (потому что один только этот отряд был получше других и мог сражаться), и устремился на неприятелей. Михаил Ласкарис, одевшись, по обыкновению, не в латы, а в небольшой панцирь, чтобы легче было бежать, держался в стороне и наблюдал за ходом дела. Михаил Комнин бросает копье в воина, ехавшего впереди других, и пробивает ему верхнее платье. Это был вышеупомянутый побочный сын изменника Михаила — Феодор. Поднявшись на ноги, он подбежал к Михаилу Комнину и униженно умолял не убивать его. Михаил Комнин не знал его и тут не узнал, что это сын деспота, и потому передал его одному турке, который и умертвил его. После этого бывшие с ним пафлагонцы, схватившись с другими, стали убивать их одного за другим, и под конец сражения воины Михаила-изменника обратились в бегство, а бывшие с Михаилом Комниным, захватив живыми больше двадцати лучших воинов изменника и многих убив мечом, прекратили преследование, потому что не могли более преследовать по своей крайней малочисленности, так как многие из них, как мы уже сказали, были убиты и рассеяны еще прежде. Таким образом, и этому отряду изменника Михаила также не удалось его предприятие, как и ему самому под Прилапом. А Михаил Комнин и Михаил Ласкарис и бывшие с ними предводители войска, когда мы начали настаивать, чтобы они вступили в Прилап и соединились с нами, волей-неволей прибыли к нам; но, пробыв с нами несколько дней и не имея силы выступить в открытое поле и сразиться с изменником Михаилом, они покинули нас и возвратились назад, — тем больше что узнали о вероломстве жителей и заметили, что гарнизон, охранявший крепость, держит себя двусмысленно. Таким образом, я опять остался один в Прилапе с гарнизоном крепости, потому что так приказал державный.