Летопись

81. Между тем изменник Михаил, видя, что дела его принимают не совсем благоприятный оборот, вздумал дать отпор силам императорским и двинул все свое войско или, по пословице, натянул все пружины и веревки. И своих всех собрал поголовно, и получил немалую помощь от зятя своего, короля Сицилии. Насчитывали до 400 всадников[202]. Они были снабжены надежным оружием и видными и быстрыми лошадьми, и все считались отличными воинами между своими. А другой его зять, князь Ахайи, также собрав все свое войско[203], сам отправился на помощь своему тестю. Он вел с собой бесчисленное ополчение: тут были и франки, и римляне, жившие в Ахайе и Пелопоннесе, которыми он владел; но большая часть была латинян. Таким образом составилось огромное войско, и все они вместе устремились против брата императорского — севастократора Иоанна. Этот последний (потому что был снабжен хорошими советами от своего брата, императора) военными хитростями провел своих противников. Сам он с воинами, одетыми в панцири и латы, занял места укрепленные, а легковооруженным воинам, которым легче было переходить с одного места на другое, приказал сражаться с неприятелем в открытом поле. Это были то скифы, то турки, впрочем, много было и римлян, которым больше других известно было искусство стрелять из лука. Бросая стрелы в неприятелей, они поражали их издалека. А начали они свое нападение на врагов с места, называемого Βοριλα λογγοςτ. Ни днем не давали они им безопасно пройти, ни ночью отдохнуть; они тревожили их днем на водопое, если кто-нибудь отъезжал поить лошадь несколько дальше. Нападали на них и на дороге, подкрадываясь к телегам и вьючным животным и обирая их дочиста, между тем как конвойные разбегались в разные стороны. Делая это часто, воины севастократора Иоанна сделались безмерно смелыми в отношении к неприятелям, так что нередко вступали в рукопашный бой с ними и отнимали у них все, что случалось. Таким образом войско изменника Михаила уменьшалось и пришло в немалое уныние, так что почти отчаивалось в спасении. С большим затруднением и едва-едва миновали они Стан, Соски Молиск (цель у них была достигнуть Прилапа, чтобы укрепиться в нем), и когда были в этих местах, то каждый из них думал только о том, как бы унести ноги. А изменник Михаил с сыном своим Никифором и немногими другими приближенными, которых он обыкновенно посвящал во все свои дела, ночью сели на коней и по хорошо известной им дороге бежали[204]. Поутру на следующий день, узнав о бегстве Михаила, обратились в бегство и его воины. Тогда отряд, состоявший из римлян, и более знатные его предводители, в том числе и побочный сын изменника Иоанна, пришли к севастократору Иоанну, сдались ему и присягнули императору. Князь Ахайи[205] и все бывшие с ним рассеялись в разные стороны. Князь был захвачен в плен при Кастории. Он скрылся в каком-то гумне, но был узнан одним из воинов по зубам (потому что передние зубы были у него очень велики и выдавались из-за губ) и, связанный, отведен к императору. А знатнейшие из его когорт, а также и его родственники, как-то: Асел-Детуси, Иофред Коританский и много других знаменитых мужей были взяты в плен то при Платамоне, то в других местах и узниками отведены к императору. И вспомогательный отряд Манфреда, короля сицилийского, посланный на помощь изменнику и простиравшийся, как мы сказали, до четырехсот, был взят в плен со всем оружием и лошадьми четырьмя человеками, из которых один был великий доместик Алексей Стратигопул, другой — Никифор Римпсаг, турок по происхождению, но сделавшийся вполне православным христианином, двое других не известны. Всех захваченных в плен также узниками послали к императору. И такую победу одержали наши благодаря советам императора, что слава ее прошла во все концы земли. Немного таких побед видело солнце. Таким образом тогда наши покорили все города и всю страну.