Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

В результате наши снаряды пробивали броню вражеских кораблей, но взрывались далеко не всегда. Не лучшую службу сослужили и замедлители на взрывателях. Нередко снаряд пробивал оба борта навылет, так и не успев взорваться. И, конечно, фугасное действие пироксилина по сравнению с шимозой было несоизмеримо меньше. Позднее подсчитали, что по взрывному эффекту фугасные снаряды японских 152-миллиметровых орудий превышали русские в несколько раз! К тому же русские артиллеристы не видели разрывов своих снарядов, что затрудняло пристрелку, а японцы ориентировались на клубы дыма шимозы, которая исправно взрывалась даже от соприкосновения с водой.

Ремонт кормовой башни броненосца «Микаса» после боя в Жёлтом море

Однако применение шимозы для японцев было скорее вынужденным шагом, к тому же весьма рискованным. Конечно, производство такой взрывчатки было гораздо дешевле пироксилина. Но высокая чувствительность снарядов, начиненных ею, часто приводила к взрывам ещё в канале ствола орудия. Так, во время Цусимского сражения повреждения их корабли получали не только от русских снарядов, но и от своих собственных, что японцы старались скрыть. Однако точно известно, что разрывы стволов от шимозы произошли на броненосце «Сикисима» и на крейсере «Ниссин».

Больше всего не повезло флагману «Микаса». Первый раз снаряд в стволе его орудия взорвался во время боя в Жёлтом море. А во время Цусимского сражения это случилось дважды. Первый раз орудие не пострадало, поскольку взрыв произошёл уже после того, как снаряд вылетел из ствола, а во второй ствол разорвало, причём при этом временно вышло из строя и соседнее орудие этой орудийной башни.

Разорванный ствол крейсера «Ниссин»

Ну и напоследок. В конце августа между воюющими государствами был подписан Портсмутский мир. В Японии по случаю победы вовсю готовились к грандиозному морскому параду, который должен был состояться в Токийском заливе. В ночь перед парадом флагманский корабль адмирала Того эскадренный броненосец «Микаса» взорвался и затонул на рейде порта Сасебо. Потери его экипажа: 256 человек убитыми и 343 ранеными – превзошли общие потери японского флота в Цусимском сражении. По одной из версий комиссии, расследовавшей происшествие, в гибели корабля виновата всё та же шимоза.

После Русско-японской войны во многих флотах мира вообще отказались от применения мелинита. А вскоре снаряды стали снаряжать более безопасным тринитротолуолом, известным сегодня как тол или тротил.

«Большое восстание должно начаться в июне, и оппозиция предпринимает всё новые и новые усилия для приобретения оружия и взрывчатых веществ… Дата начала восстания ещё не установлена, но будет вполне безопасно направить оружие морем».

Из доклада М. Акаси в японский Генеральный штаб

«Пламенный революционер»

Начиная с 1902 года и до разрыва дипломатических отношений пост военного атташе при посольстве Японии в России занимал член общества «Чёрный дракон» полковник Мотодзиро Акаси – кадровый сотрудник разведки японского Генштаба. Будучи профессионалом, он сразу обратил внимание на социальные противоречия, годами копившиеся в русском обществе. Благодаря ему помимо чисто военных задач японская разведка теперь стала преследовать и политические цели. Одной из них было стремление так накалить обстановку в России, чтобы царское правительство не смогло вести войну на два фронта – с врагом внешним и врагом внутренним.

Сразу же после официального объявления войны японское посольство покинуло Санкт-Петербург и перебралось в столицу Швеции Стокгольм. Акаси же обосновался в Вене. Этот город в начале XX века считался центром международного шпионажа. Здесь он встречался с польскими и финскими оппозиционерами, от которых получал нужные ему сведения. Так японская разведка стала поддерживать революционное движение в России.

Мотодзиро Акаси

Идея Акаси была проста: устроить вооруженное восстание, а лучше даже не одно, на окраинах Российской империи. Для этого полковник разработал план помощи русским революционерам оружием и деньгами. И Япония выделила для этой цели огромную по тем временам сумму – 35 миллионов долларов. Кандидаты на получение денег для подрывной работы сыскались очень быстро. В первую очередь ими стали грузинские, финские и польские оппозиционеры. Но наибольший интерес японской разведки вызвала русская партия эсеров (социалистов-революцио-неров) как организация, занимающаяся непосредственно террором.